— Слушай…Это самый короткий путь к решению маленькой проблемы, которая в данный момент перед нами стоит. — Я старался говорить спокойно, хотя эта бесконечная возня с глупым человечишкой начала действовать мне на нервы. — Даю тебе слово, ничего не случится. Но если ты будешь упорствовать, мне придется применить силу.

— Мудак ты… — Мрачно сообщил Степан, а затем решительно шагнул вперед.

Я, естественно, сделал то же самое.

Мы реально оказались внутри тоннеля подземки и могу дать на отсечение любую конечность Маркова, (их не жалко), это совсем не то, что я ожидал увидеть.

По моим расчётам внутри пузыря должна быть территория, которую Кукловод использует для своих целей. Не знаю… Маленький форт для небольшой армии бритоголовых солдатиков, лаборатория для создания вкусняшек, которые понравятся Хаосу, на худой случай — пыточная и научный кабинет в одном флаконе, где мой неизвестный брат ставит эксперименты над смертными, набивая им татуировки в виде цветочков и сердечек. Но нет. Ничего такого. Просто тоннель подземки.

Любопытно… это не был мир смертных в чистом виде. Хотя назвать данное место частью Пристанища я бы тоже не решился. Состояние «между». Знакомое. Похоже на мою комнату «нигде».

Я снова покрутил головой по сторонам, соображая, в какую сторону идти. Тоннель уходил и в лево, и вправо. Потом мое внимание привлекла крышка люка. Естественно, это случилось не просто так. Она была… как бы это сказать… Подозрительно чистой.

Согласитесь, странно, когда все вокруг выглядит старым, потертым, покрытым паутиной, а крышка люка блестит как яйца излишне чистоплотного кота.

Я молча подошел к люку и откинул крышку. Он не был заперт, словно дожидался именно нас. С другой стороны, зачем его вообще запирать? Кому может прийти в голову разгуливать по туннелям несуществующего метро?

— За мной! — Скомандовал я патологоанатому, и сразу же, не дожидаясь его возражений, прыгнул вниз. А вот уже оттуда громко крикнул, чтоб Степан наверняка услышал. — На тот случай, если ты решишь, что следовать за мной опаснее, чем остаться одному в месте, которое выглядит крайне подозрительно, советую дважды подумать. Только быстро. Ждать никого не буду.

Не успел я сделать двух шагов в сторону, как из люка вывалился мрачный и взъерошенный патологоанатом. Несмотря на небольшую высоту, прыжок у него вышел совершенно нелепый. Он ухитрился упасть, подвернуть ногу, потом встать и снова ее подвернуть. Я иногда удивляюсь, как Марков дожил до своих лет в целости и сохраности.

— Лучше уж с тобой. — Буркнул он недовольно, потирая пострадавшую конечность. — Ты хоть и мудак, но с крыльями и мечом. Это многое решает.

Я на смертного в этот момент уже не обращал внимания. Я осматривался по сторонам.

Мы оказались в длинном коридоре с бетонным полом, освещенном тихо гудящими лампами дневного света и заканчивающимся дверью — деревянной дверью, обитой железными панелями. В середине двери виднелся глубоко врезанный в дерево остроконечный глиф, который испускал дым и расплывался, постоянно меняя форму.

— Забавно… — Протянул я, рассматривая глиф. — Нечто похожее стоит в городской ратуши Пандемониума… И в моем замке парочка есть. И в замке Мамоны… И

— А можно получить какую-нибудь более конкретную информацию кроме имен всяких там демонов? — Перебил меня Степан. — Я, знаешь ли, нервничаю, когда ты вот так начинаешь бубнить.

— Собственно говоря, куда уж конкретней. Глиф — часть адова языка, с помощью которого общаемся мы, демоны. Если более точно, часть письма. Он содержит в себе некоторую силу. Дверь с таким глифом не сможет открыть ни один Светлый.

— Черт… Согласен, что это странно. Зачем вы исключили Светлых из своей прекрасной компании?– Марков, не скрывая сарказма, с умным видом несколько раз кивнул головой. — И что дальше? Вот мы пришли. Оказались внутри пузыря, но тут ничего нет. Предлагаю вернуться обратно, а потом послать твою малышку Элеонору к чёртовой матери… Хотя, она сама, наверное, вполне сгодиться на эту роль… После мы спокойно вернемся в лес, где, хочу тебе напомнить, лежит мое тело!

— Сидит… — Машинально поправил я Маркова, при этом внимательно изучая глиф.

Хотелось бы понять, чьей демонской руке он принадлежит, но к сожалению, почерк — не тот критерий в случае с демонами, по которому можно определить автора письма.

— Кто сидит? — Спросил Степан после минутного молчания.

— Тело твое сидит. И хватит, в конце концов ныть. Почему ты такой скучный, а? Живешь, как амёба. Скажи спасибо, что появился я и разнообразил твое скудное существование. Что за жизнь без риска?

— Долгая. И с уймой времени, чтобы быть благодарным за все те глупости, которых не совершил. Вроде проникновения в мир призраков. — Марков снова замолчал на пару минут, а потом с тревогой в голосе спросил. — Забелин, мы же не собираемся ломать эту дверь? Просто у тебя такое выражение лица, будто именно эту идею ты сейчас осмысляешь.