Непонятно, на чьей стороне вмешиваться. Так-то, в словах вчерашнего выпускника академии своя сермяжная правда есть, но до чего неохота влезать между молотом и наковальней.

— Зато вас спрашиваю я, — повторяет Озава, удерживая Янагиду за воротник, как нашкодившего котёнка.

Занятный ответ на продемонстрированное пренебрежение, думают остальные — в физическом противостоянии любой сотрудник взвода Озавы легко накостыляет хоть и всему отделу комиссара в полном составе, разница профильных подготовок (вчерашний выпускник академии под влиянием невыветрившейся из головы романтики добровольно пошёл под руку чемпиона Международных Полицейских Игр, ещё одного сдвинутого головой фаната справедливости).

— НЕ ПО РАНГУ ВАМ МЕНЯ СПРАШИВАТЬ! — комиссар лихорадочно пытается придумать, как быть — по нему видно, что драться ему не хочется.

— Ещё как по рангу, — спокойно возражает патрульный. — Потому что вместе с вами гангстеры бросили свои обвинения в лицо всей полиции Токио. Я в ней тоже служу. И, если вы забыли, в общественном совете Токийского Департамента с прошлой недели заседает никто иной как папаша девицы, Миёси Мая. Совсем мозги отоспали на своём втором этаже? — Озава тянет дознавателя на себя и легонько ударяет лбом в лоб. — Напомнить ещё? Для прочистки памяти?

Напарник вчерашнего выпускника академии хватает товарища подмышки:

— Сато-кун, стой!..

В следующую секунду другие патрульные склоняются к какому-то решению и оттаскивают старшего экипажа:

— Сато-кун нормально спрашивает, не лезь в чужой разговор! Нам тоже интересно, что ответит Янагида-сан!

Комиссар возмущённо подпрыгивает, безуспешно пытаясь вырваться:

— Вы что себе позволяете?! Новая форма жмёт?! Фуражкой мозги передавило?! — доснователь бьёт кулаком в бицепс коллеги с намерением сбросить захват.

Патрульный плавным движением скручивается, уходя от удара в сторону ровно на толщину волоса. Заодно отпускает злополучный воротник.

Янагида предсказуемо промахивается, по инерции семенит вперёд, с трудом удерживаясь на ногах:

— Ты!.. — когда он оборачивается, его лицо стремительно краснеет, а глаза сверкают яростью.

— Ты правда коррупционер? Гангстерша что, была права? — на Сато внешние манифестации высокопоставленного оппонента не производят никакого впечатления.

Он делает шаг вперёд, опять соприкасаясь с дознавателем лбами.

— Тебе точно новое звание слишком велико, — комиссар отшатывается назад и резко успокаивается. — Ничего, такое легко исправляется…

Вслух не сказано, но намёк прозрачен: молодой сотрудник в иерархии занимает самую последнюю ступеньку, его звание — самое первое, ниже не бывает. Понижение является синонимом увольнения в данном случае.

— Не ты присваивал, не тебе и отзывать, — пожимает плечами патрульный.

Он смотрит на каждого из присутствующих, затем лезет за планшетом в большой наколенный карман:

— Почему молчите? Думаете, вас не касается? Так на месте этих двух девиц с верхних этажей завтра может оказаться ваша дочь. Или жена. Или мать.

Не сговариваясь, люди в форме реагируют синхронным смешком:

— Сато-кун, наши мамы точно могут не бояться! А-а-а-га-га… а у некоторых и жёны…

— Не юродствуйте. Вы поняли, о чём я, — Озава что-то набирает в планшете. — Я очень разочарован вами, коллеги. Даю последний шанс: те, которые со мной согласны, могут присоединиться к моему рапорту. — Он поворачивается так, чтобы видеть всех, продолжая набивать текст.

— Что ты делаешь? — старший экипажа тоскливо косится на камеры наблюдения небоскрёба, затем на правах напарника подступает вплотную и заглядывает через чужое плечо в экран.

— Рапорт в Департамент Внутренней Безопасности. Полицейский Янагида с моей точки зрения неправ и с ним должны разбираться другие старшие товарищи.

— Стой! — ветеран патруля дёргается вперёд, однако не успевает — готовый шаблон, младший лишь подставил фамилию дознавателя и адрес вызова, затем выбрал галочками несколько стандартных пунктов.

— Отправлено, — равнодушно оповещает Сато, разворачивая гаджет экраном к коллегам. — А с тобой я больше вообще разговаривать не буду, — кивает он комиссару.

— Это окончательно? Отзывать не будешь? — мгновенно реагирует старший соседней пары и лезет за собственным планшетом — в глазах ершистого новичка ответ читается без комментариев.

Однако Озава всё же отвечает вслух:

— Не буду. Я шёл в полицию Защищать и Служить, а не обслуживать заказы. Улавливаете разницу?