— Поля, идём. Там нестрашно.

Тоже мне подруга называется! Фыркаю, морщу нос, и пусть сейчас я похожа на недовольного рыжего мопса, мне пофиг.

Я не хочу. Мне страшно. Да, я на горнолыжном курорте, и чего, спрашивается, припёрлась, если боюсь скатиться с горки?

Трассы тут разделены по уровню сложности, мы идём к самой лёгкой, нам уже провели инструктаж, но у меня всё равно коленки дрожат.

— Смотри, — разворачивает меня любимый к склону. — Видишь, даже дети не боятся.

Ребятишки ловко встают на лыжи, катаются, даже правильно ножки ставят, где нужно, поджимают их, чтобы не плюхнуться.

— Даже у них получается.

— Да, получается. А я сразу же превращусь в железобетонную несгибаемую конструкцию, не удержу равновесие и улечу хрен знает куда.

— Не ври, — сексуально шепчет на ушко. — Я-то знаю, какая ты гибкая.

Игриво закусив губу, Макс смотрит мне в глаза и берёт за руку.

— Не бойся.

Эти демонам всё же удалось поставить меня на лыжи.

И вот, среди ребятни стоим мы с Марго. Подруга крепко держит лыжные палки, уже спускает на глаза очки, я же запутываюсь в собственной шапке.

— Погнали! — со рвением кричит Маргоша и стартует.

Я торможу.

Наблюдаю.

Пусть сначала она скатится, потом я.

— Ии-и-и-ха! — визжит смелая моя. — Круто!

ЕЙ совсем нестрашно, Маргоша плавно спускается, двигает ногами, у неё крутополучается.

— Вот видишь, — обнимает меня за талию Макс. — Давай, смелее.

— И-и-и-иха-а-а! — повторяется визг снизу. — Ва-а-ау! Ой...

Мы, стоящие на вершине, одновременно вытягиваемся в струну.

Марго теряет равновесие, лыжи расходятся в разные стороны, она кое-как пытается их выровнять.

— Мамочки-и-и-и! выравнивает и…_катится вообще не туда.

Совсем не туда.

— Егор! — тут же реагирует Макс и в два счёта мобилизуется.

Очки, палки, щелчок крепления.

— Мама!! — Маргошин крики...

Бум.

Только ноги с палками торчат из сугроба.

— Егорыч! Код красный! Код красный! — кричит Макс.

По обе стороны от меня два горнолыжника срываются с места, мчатся как метеоры вызволять мою дражайшую подругу.

— Ласка! Спасай!

Собака, которой мы уже нацепили на голову ободок с рогами оленя, проносится мимо меня, перепрыгивает присевшего поправить ботинки мужчину и догоняет моих спортсменов.

— Чего я стою?

Вдох-выдох.

Отталкиваюсь, качусь, от страха закрываю глаза, но, опомнившись, тут же открываю.

— Разойди-и-и-и-ись!

Лыжи живут своей жизнью, палки ходят ходуном, ветер дует в лицо.

Народ реально разбегается по сторонам.

Каким-то чудом мне удаётся докатиться до сугроба, из которого Егор и Макс вынимают мою подругу.

— Марго! — спешу к ней. — Ты как?

Кудряшки подруги встают дыбом, а шапка осталась где-то в снегах.

— Марго!

Смотрим на неё, не дышим.

ЕЁ глаза становятся огромными.

— Скажи что-нибудь, — прошу испуганно.

Марго переводит взгляд с меня на Макса, с Макса — на Егора.

— 0-бал-деть... — выдыхает.

Мы втроём тоже выдыхаем. С облегчением.

— Круто! — взвизгнув, подпрыгивает подруга прямо в лыжах. — Хочу ещё!

Воодушевившись, ловко вынимает из сугроба шапку, надевает её, вооружается палками и поднимается на верхушку склона.

— Бесстрашная... — с восхищением говорю ей вслед.

— Бессмертная... — соглашается со мной Макс.

— Вот это девушка! — вдохновляется Егор.

Мы с любимым одновременно косимся на него.

— Женюсь — выдаёт с блеском в глазах. — Вот попомните мои слова. Года не пройдет эта кудряшка будет моей!

Азарт и охотничий инстинкт тут же отпечатываются на его лице.

— Вот это да... — тянет Макс, и мы смотрим, как Егор догоняет мою подругу.

До наступления Нового Года ровно час.

В нашем уютном домике горят фонарики гирлянд, ёлка уже украшена. Из кухни доносится аромат праздничных блюд.

— Проверь утку! — говорю Максу, а сама заканчиваю с оливье.

Мы могли бы пойти в ресторан, но решили встретить Новый Год в нашем домике вчетвером.

— Р-вав!

— Прости, Ласочка. Впятером.