— Как это мало? — задохнулся Мидир. Ветер, неожиданно опять ставший холодным, забрался под сюрко.

— Мало! — свел брови Мэрвин. — Теперь белые волки не смогут служить в королевской страже. Но он действовал не один. Узнать бы…

Брат присел рядом, взял опешившего Мидира за плечи. Мидир обожал обнимать всех и вся, но брату, казалось, его прикосновения были неприятны. Он пробовал не один раз, а тут!

— Скажи мне, Мидир. Не видел ли ты рядом с Киринном кого-то из белых волков?

— Конечно, видел!

— И кого же? — обрадовался брат.

— Я видел рядом с Киринном королевского волка Олли! — отрапортовал Мидир.

— А других белых волков?

— Нет! — честно ответил Мидир и прижал кулак к груди самым главным знаком для ши Дома Волка. — Клянусь жизнью и честью, и рядом не стояло!

Мэрвин поднялся, отряхнул колени, взглянул обычно, холодно и высокомерно.

— Ты разочаровал меня, хотя иного я и не ожидал от воспитания «Вотыты».

Мидир сжал губы, чтобы не дать вырваться резкости: не надо прокладывать глупости быстрый путь из слов, так говорил ему Киринн. Откуда Мэрвин узнал его тайное имя, еще предстояло выяснить.

Надо быть сдержаннее. Он сам только что готов был поведать брату все свои тайны в ответ на сочувствие, а это всего лишь было попыткой выведать его секреты! Тем больнее оказалось разочарование. Да если бы он не смог закрыть мысли, страшно представить, чем это могло грозить его Вотыты!

Мидир молча растер щеки, уничтожая следы слез, дождался, когда брат пошел в сторону Черного замка, а Киринн вернулся.

— Хорошо поговорили? — негромко спросил он.

— Как обычно с Мэрвином, — качнул головой Мидир. — Он хотел знать, не видел ли я рядом с тобой белых волков!

— Тогда я удивлен, что еще не в кандалах. И что ты ответил?

— Я сказал чистую правду! Рядом — не видел! Ни единого! Ведь они всегда стояли напротив! — от души расхохотался Мидир, а Киринн растрепал волосы на его голове и потянул в сторону северных отрогов.

— Давненько я здесь не был, — с легкой ноткой вины выговорил Киринн. — Эх, взял бы кто-нибудь это место под свою лапу! Место древнее, заповедное, сам Кернуннос когда-то появлялся здесь то в образе ши, то в образе оленя.

Мидир не отвечал, он сосредоточенно перешагивал через очередной осклизлый валун. Яблоневый сад, тоже порядком подзаброшенный, остался позади. Были еще какие-то деревья, названия которых второй принц даже не желал вспоминать. Молчал, пока они не добрались до высоченной стены, кажется, уходившей в сам Верхний мир.

Огромная масса воды, падающей с невозможной высоты, ошеломила Мидира.

— И это называется Плачущий? — недоуменно произнес он и задрал голову в тщетной попытке увидеть, откуда льётся вся эта жидкость.

— Признаться, не ожидал подобного. Видимо, проливные дожди и теплый месяц Луга повысили Плачущего до звания Бурлящего. Но вначале надо кое-что сделать…

Мидир жутко недовольный собственным испугом, уже сам сделал то, что делал всегда, отгоняя кошмары и призраки. Скорчил рожу и зарычал. Грозно!

Позади раздался всхлип Киринна.

— Вот! — торжествующе произнес Мидир и обернулся: белый волк зажимал ладонью рот. — Ты тоже испугался! Не бойся! Это способ проверенный! Так я даже шкафного Зверя отгонял!

Мидир погладил латную перчатку и зарычал на водопад ещё сильнее. Ветер, и без того разошедшийся, подхватил воду — и сдул ее вверх! Противная влага пропала. Мидир понаслаждался произведенным эффектом и шаркнул ножкой:

— Теперь можешь благодарить!

Киринн отнял руки от лица и улыбнулся.

— Так ты смеялся надо мной?! — вознегодовал Мидир.

— Что вы, мой принц, что вы! Благодарю вас за своевременное вмешательство! — Киринн прижал ладонь к груди.

— Кулак было бы почтительнее, ну да ладно.

Тут вся масса воды, удвоенная или утроенная, упала прямо на Киринна и Мидира. Вернее, хотела упасть. Надо сказать, что второй принц до отвращения, до колик не выносил пресную воду. Мало того, что в ней, в отличие от соленой, невозможно было дышать, так она была отвратительна своей сутью, мокротой и всяческими подвохами. А однажды он упал в нее вместе с конем, а выловили только его.

Мидир вскинул руки, закрывая их с Киринном от этой мерзости и непроизвольно вспоминая все то магическое, что в него усиленно вдалбливали — вдалбливали особенно жестко и постоянно косились на его ауру. Черную, бессветную ауру разрушителя миров.

— Земля, кто бы мог подумать! — ошеломленно произнес Киринн. — Как у Джаретта Великолепного. Стихия, подавляющая собой все другие. Неудивительно, что никто и не понял. Ваша стихия — вся земля!

Второй принц краем глаза увидел удивление Киринна и обрадовался — он все же смог изумить своего воспитателя.