Утро, однако, оказалось безжалостным, лесовики отреагировали еще более энергично, чем от них ожидалось, и единственное, что Джареда радовало — Алан поднялся на ноги, расхаживал свободно, почти без последствий раны. На волках действительно все заживало быстро. Другое дело, что к вечеру лесовики умудрились загнать Джареда в угол — разумеется, не буквально, но лучшим выходом виделось применить свой уникальный дар, поэтому Джаред его ничтоже сумняшеся применил.

Уникальный дар внука Джаретта состоял в особенном отношении к чужой магии: если Джареду было необходимо, он мог выпить чужие силы, не подходя, не прикасаясь и продолжая разговор. Все, что могла ощутить жертва — небольшой сквозняк по ногам, ибо стихией советника была земля. Правда, «обескровленные» на предмет магии ши передавали свои силы Джареду, а самым сложным в итоге оказывалось удержать их, особенно если попадались сильные противники. Джаред никогда не злоупотреблял этим своим талантом, смутно угадывая — за подобную способность с него снимут шкуру заживо, и никакие защитники не спасут. Слишком благие дорожили своей силой, слишком боялись потерять, а накапливать ее потом занимало слишком много времени.

Ради последнего Джаред как раз и предпринял неслыханную по дерзости акцию — выпил магию не одного, а целых трех противников, ярла Клёна и его ближайших помощников, угрожавших, хотя не напрямую, настоящей гибелью ему или королю в ближайшем будущем.

В тот момент мысль показалась блестящей, однако ближе к ночи Джаред серьезно в своем разуме усомнился, раскаиваясь и тихонько стеная, в попытке дойти до своих комнат, но не в состоянии сделать и шага: накатывала дурнота, отнимала силы тела лихорадка, три разнородных дара лесовиков портили жизнь и давили собственную магию Джареда. Помочь сам себе советник был в состоянии только советом.

Тогда словно по волшебству рядом нарисовался Алан — Джаред даже не заметил, в какой именно момент, вроде как заметил начальника стражи, а потом пришел в себя от покачивания на жилистом плече.

— Джаред, ти-хо, не ерзай, а то я тебя все-таки уроню, — Алан шептал, но слышно было его очень хорошо.

Шептал и придерживал за руки и за пояс, помогая перемещаться на своем плече вовсе без усилий.

— Меня-а сейча-а-с-с стошни-и-и-ит, ой-й-й-й, — раскачиваться на плече Алана было неудобно, хотелось скулить и тихонечко подвывать, но на это не хватало дыхания, и Джаред тоже шептал.

Впереди послышались шаги патруля, начальник стражи резко оказался у стены, а Джаред понял, что сейчас Алан прячется, но такой интересный процесс не рассмотреть изнутри: перед глазами все плыло, по спине пробивал холодный пот, хотелось пить и лечь набок, а еще — расстаться уже с мерзостным на вкус переизбытком силы, который Джаред умудрился выпить аж из трех лесовиков подряд.

Стража тяжело прошагала мимо, не останавливая на них взгляд, и Джаред воздал хвалу всем старым богам скопом, хотя бы за то, что его не наблюдали в этаком расстройстве.

Стон вырывался сам собой, когда Алан возобновил движение.

— Какой же ты жадина, — отчитывание шепотом самую чуточку веселит. — Ну зачем, скажи мне, зачем тебе сдались сразу трое лесовиков?!

— Ой, они х-хотели, ох, они меня х-хотели, ай…

— Это не преступление, тебя хотеть!

— Да ты не п-понял, ой, постой секунду… Ай, уф, ох… Они меня убить хотели!

— Тогда я тебя одобряю, Джаред! И все же, для этого есть стража, чтобы сразу вязать всех, кто хочет оттяпать тебе голову! Зачем, ну зачем ты их выпил?

— Теп-перь они не будут опасны, уф-ф-ф, некоторое время, уф-ф-ф, ой, Алан, постой, прошу-у…

— Ну уж нет, Джаред, если тебе плохо, надо это исправлять, а не стонать по углам, надеясь, что само пройдет! — Алан безжалостно стянул его с плеча, затащил в ближайшую гостевую спальню и встряхнул за плечи так, что мотнулась голова.

— А-а-алан! Нет! Не на-а-а-а!..

Сила рванулась на выход, отшвыривая самого Алана к одной стене, а Джареда к противоположной, ударяя обоих с грохотом об стену. Джареду резко полегчало, основная масса неприятных ощущений ушла, накатила слабость и лихорадка, он с трудом повернул голову, прослеживая, как поднявшийся, немного помятый Алан захватывает порывы, подобные разгулу ветра, сворачивая их в сферы и буквально заталкивая в стену замка. Стена разошлась и сошлась, довольно лизнув черным камнем руки начальника стражи.

— Надо будет — достанешь, вернее, позовешь меня, я тебе по одной достану, понятно? И не надо так смотреть!

— Как? Смотреть? — слова получались на выдохе, очень драматично.

— Вот так, Джаред, как на врага дома! — Алан приблизился, сел рядом, подогнув ноги, устало взъерошил волосы. — Для тебя же, между прочим, стараюсь!

Советник закатил глаза, оценивая подобную заботу без дополнительных слов, на что Алан фыркнул.

— Это я уже понял, давай перейдем к более насущным вопросам? Тут поваляешься или тебя куда перенести?

Джаред оскорбленно перекатился, отворачиваясь от Алана к стене, и услышал тихий смех, еще вернее подстегнувший негодование.

— Ладно, ха, ладно, ха-ха, Джаред, я тебя совсем понял, смотри только, не разобижайся насмерть, а то до утра не отойдешь! — подкатил к себе за пояс, подтянул, снова устроил на плече и положил на кровать. — Не смей уползать, ты меня понял? Я сейчас вернусь.

Джаред думал уползти из одного только чувства противоречия, свалился с кровати, подтянулся, сел, упершись спиной в тумбочку. Пока пытался унять головокружение и отдышаться, Алан вернулся.