Когда Ткач умирает, он превращается в пыльцу и разлетается по ветру. Она смешивается с воздухом и землей и становится питательной средой для взращивания сновидений. Таким образом, Ткач становится новым сном и возрождается в ином облике. Но в королевстве не осталось ни горстки пыльцы. Пожиратель снов навсегда забрал у него родителей.

Из глаз Касселя полились слезы. Он ничего не говорил, ничего не делал, просто плакал в объятиях Юнсыль. Девочка не знала, что предпринять, и пыталась утешить принца, как могла.

— Это не твоя вина. Ты ничего не мог сделать…

Через какое-то время Кассель, пошатываясь, выпрямился. Голова кружилась от долгих рыданий. Юнсыль с беспокойством посмотрела на принца и поддержала его за руку.

— Пойдем во дворец. Я посмотрю, не осталось ли там чего-нибудь, — сказал Кассель низким хриплым голосом.

Юнсыль прикусила губу. Она хотела отговорить принца, но было очевидно, что Кассель не послушается. В итоге Юнсыль пролепетала лишь:

— Давай посмотрим немного, а потом вернемся. Там может быть опасно.

Дорога к дворцу оказалась неровной из-за множества рытвин. Во сне Юнсыль идти было так легко, но в Королевстве все обстояло иначе.

Здесь их не ждали сказочные чудовища, которые заточают в башню принцесс. Зато воздух был плотным и густым от пепла и жара опустошенной земли — дышать становилось трудно. Пот стекал ручьем, но, даже быстро испаряясь от температуры, капли снова и снова катились по лицу, щипля глаза. Кассель снял мундир и вытер мокрое лицо Юнсыль. Затем схватил сопротивляющуюся девочку за руку и потянул за собой в сторону дворца.

— Кх, кх… Я хочу пить…

Пройдя всего два или три шага, Юнсыль начала задыхаться. Сухой воздух вызывал сильную жажду, но поблизости нигде не было воды. Она упала в изнеможении. Кассель тоже был сильно измотан, но, не сказав ни слова, он взял Юнсыль на руки и продолжил идти.

Хотя дворец был наполовину разрушен, внутри здания жара чувствовалась не так остро. Кассель ускорил шаг. От мерного покачивания у Юнсыль слипались глаза, она не могла больше бороться со сном и в конце концов задремала.

Так они брели еще какое-то время. Солнце зашло за горизонт, и небо стало еще темнее, чем прежде. Наконец они добрались до королевского дворца. Главный вход сгорел дотла, и от него ничего не осталось. Кассель осторожно встряхнул Юнсыль, приводя ее в чувство.

— Юнсыль, пришли.

Она даже не шевельнулась. Не став больше ее будить, Кассель так и вошел во дворец и первым делом направился в свою комнату. Толкнув приоткрытую дверь, он шагнул внутрь и обнаружил спальню целой и невредимой, хоть и покрытой пеплом и пылью. Кассель откинул черное одеяло: под ним скрывался кристально-белый матрас. Принц уложил Юнсыль на кровать и задернул шторы, чтобы хоть немного уменьшить жар.

Затем Кассель направился в примыкающую к комнате ванную. Включил кран, но вода не пошла. В общем-то, он не сильно надеялся, но все равно было неприятно. Кассель решил передохнуть прямо там, в ванной, и сел на пол. Холодный мрамор постепенно успокаивал разгоряченное тело. Веки становились все тяжелее.

— Мне нельзя засыпать…

Но измученное тело не хотело повиноваться разуму. Глаза Касселя закрылись.

Юнсыль проснулась из-за режущей сухости в горле. Вокруг все еще стояла жара, но не такая изнуряющая, как прежде. По крайней мере, пот уже не лился градом.

— О… вода…

Юнсыль схватилась за шею и села на кровати. Протерла еще сонные глаза, отдернула шторы и огляделась по сторонам: эту комнату она видела впервые. Обстановка немного потускнела, но все еще производила впечатление.

— Где это я? — сказала себе Юнсыль и, почувствовав невыносимую боль в горле, тут же снова обхватила шею. Она даже собственный голос не узнала.

Юнсыль слезла с кровати. На полу в ванной она заметила Касселя, который спал в неудобной и даже странной позе.

— Кассель! Кассель! — едва слышно прошептала Юнсыль, потому что голос у нее практически пропал.

Принц вздрогнул и проснулся. Он поморщился: у него затекла шея.

— Юнсыль.

Он хотя бы мог говорить. У Юнсыль же получалось только шептать:

— Сколько времени прошло? У тебя есть вода?

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Я в порядке, но у меня очень болит горло. А как ты? У тебя есть вода?

— У меня тоже болит горло. Что касается воды… видимо, придется поискать. В подвале дворца есть убежище. Давай сначала сходим туда, а по пути осмотрим покои.