Ему было ужасно тяжело признать собственную ущербность. Не хотелось жить. Надежда, что память удастся каким-то чудесным образом вернуть, стремительно таяла. Чудес, как известно, не бывает. Вдобавок у Сандерса и его шефа появились совсем другие эмоции, напрямую связанные с родом их профессиональной деятельности.

– Вчера вы что-то помнили, а теперь все забыли? – грозно переспросил генерал-разведчик. – Мне это кажется подозрительным.

Игнорируя генеральское недоумение, физики стали расспрашивать о тех сенсациях, которые он выдавал вчера в прямой эфир. Большинство вопросов поставили его в тупик, и Марат лишь качал головой и отвечал, что не помнит.

– Как понять ваши упоминания о трансцендентных явлениях и вероятности? – спросил Зу. Марат скрипнул зубами:

– Понятия не имею.

Озадаченно посмотрев на шефа, Сандерс осведомился:

– Ты говорил, что антиплазма проникает сквозь силовое поле. Это правда?

Опустив голову, Марат заплакал. Впервые за тридцать лет. Как и тогда, в далеком детстве, он чувствовал себя бессильным, беспомощным и никому не нужным.

Наверное, это было жуткое зрелище. Здоровый бугай с наполовину седой головой утирает слезы и бормочет, всхлипывая:

– Идиот несчастный! Что мне стоило стибрить инфоблок на корабле Зунга и сохранить все файлы, да еще вычистить программы-киллеры!

Отводя глаза, коллеги попятились к выходу. Лишь Сильвия, взяв его за руку, тихо произнесла:

– Может, вы делали какие-то записи?

Ирсанов широко открыл глаза, назвал ее гением и бросился искать одежду, в которой прилетел на Землю. То, что он рассчитывал найти, действительно обнаружилось в кармане куртки – пачка сложенных вчетверо листков. К счастью, записи не стерлись – а такое опасение у него было! – но Марат смотрел на строчки формул, ничего в них не понимая.

– Вот, – сказал он наконец. – Надо размножить и разослать во все научные центры. Может, кто-нибудь разберется.

Разумеется, гости немедленно прочитали его рукопись. От комментариев вслух они деликатно воздержались, но поглядывали на Марата весьма странно. Надежда, что кто-нибудь разберется, была, похоже, несбыточной.

Кроме обещанных клантов, Сата и Чахеля пришел еще один гунад – Джир.

– Решил попрощаться, – сказал археолог. – И поблагодарить за то, что мы остались в живых.

Пребывавший в расстроенных чувствах Ирсанов отмахнулся, буркнув:

– Меня ваша агентура не щадила.

Засмеявшись, старший инспектор добродушно пояснил:

– Земные резидентуры потеряли-потеряли головы от ужаса и наделали много глупостей. Потом ты выболтал кое-что, и немедленная ликвидация стала неактуальной. А к утру ты уже не мог сказать ничего опасного.

– Через определенное время сработала программа стирания памяти? – предположил Эрвин.

– Вот именно, – Чахель до отвращения весело помахал хвостом. – Извини, гуманоид, но ты не сумел нас переиграть. Миграционная служба не допускает проколов уже сотни лет.

Старший среди клантов – кажется, это был сам Одальфт Кухирдан, главный представитель корпорации Чауц, – подтвердил:

– Обычная практика. Как только завербованный работник Младших Миров прибывает на Старшие Миры, ему впечатывается директива – забыть все сведения о Техно-четыре и выше, едва он увидит родное солнце.

Все правильно, понял Ирсанов. Прилетев ночью, он не видел на небе солнца, поэтому вчера память еще хранила важнейшие сведения. А потом по видео показали, как «Гневный боец» ныряет в шар плазмы класса G2…

– Не боитесь выдавать нам эту тайну? – поинтересовался Сандерс.

Клант снисходительно усмехнулся и сказал, что земные спецслужбы все равно догадались бы, в чем тут дело.

– Только не радуйтесь, что узнали, как мы от вас предохраняемся, – добавил Одальфт. – Установка на уничтожение нежелательных воспоминаний будет усложняться.

– И не обижайтесь, – посоветовал Чахель. – Мы не питаем к вам вражды, но Техно-четыре вы не получите.

– Человечество уже переросло Техно-три, – угрюмо процедил Ирсанов. Джир возразил:

– Вы не станете настоящим Техно-четыре, пока не постигнете устройство Вселенной. А этого мы не позволим.

Неожиданно Одальфт Кухирдан посоветовал гунаду не упрощать этот сложный вопрос.

– Окланто готово заключить союз с империей Флондох-Лек, – сказал клант. – Если Земля тоже присоединится к империи, то получит высокие технологии…

Сат запальчиво перебил кентавра:

– Моя партия готова признать гуманоидов Солнечной системы особым видом разумных рептилии. Это позволило бы человечеству вступить в Гунадри, но людям, конечно, придется полностью подчиниться нашим законам.