Если бы наши родители узнали, как часто мы туда выбираемся поглазеть на прибывающие торговые суда, они бы нас убили. К счастью, мистер Пенни полагает, что нам будет только на пользу узнать побольше о цивилизованной вселенной, и частенько приглашает нас к себе в свою смену. Думаю, мистер Пенни едва ли не единственный взрослый, который еще не забыл, каково это — быть молодым.

Во всяком случае, если мои предки уверены, что после совершеннолетия я останусь здесь, их ждет большой сюрприз. Больше всего меня бесит, что они меня к этому принуждают.

— Но со всей планеты приглашены девушки твоего возраста, — возразила мать.

Ну да, конечно. Только вся планета — это дюжина деревень, три городишка и разбросанные повсюду фермы. Хорошо еще, что я не живу на ферме. Хуже ничего не придумаешь! А вообще мой отец — серебряных дел мастер нашего города, а мама делает для него эскизы.

На самом деле и живем-то мы неплохо. У нас двухэтажный дом с черепичной крышей и каменным полом, а на столе в гостиной даже лежит ковер, привезенный откуда-то из большого мира. У меня восемь платьев: пять будничных, два воскресных и одно для праздников, из синего бархата, расшитое розами по вырезу и рукавам. Ни одна из девчонок в моем классе не может похвастаться ни такой одеждой, ни таким домом, ни всем остальным.

— Да тебе вообще не на что жаловаться, — сказала Элизабет, когда мы с ней обсуждали, как будем проходить тест. — Тебе ведь не приходится каждый день чистить курятник или каждый божий день есть одну капусту, хлеб и яйца.

Бесс слишком уж превозносит мою семью. По-моему, это оттого, что она неровно дышала к моему брату Эндрю и думала, что у них с ним все серьезно. А он потом оставил ее и обручился с Энни Карпентер. Но мне кажется, что она встречалась с Эндрю только из-за того, что ей больно уж хотелось жить в нашем нарядном добротном доме, есть с серебряных тарелок и носить красивую одежду. Но сам Эндрю ей никогда по-настоящему не нравился. Она и со мной-то подружилась, чтобы почаще видеться с ним. Но по крайней мере я смогла убедить ее пройти тест на космического негоцианта [9] и улететь в большой мир (подальше от моего брата).

Так вот, объявили о празднестве, где должны будут избрать Королеву Любви и Красоты, и поэтому все юные девы (ненавижу, что нас всегда называют девами, а если я не дева, кому какое дело и что из того?) не старше двадцати лет приглашаются на турнир, где они должны будут восседать на помосте и всякое такое.

Вот дурость-то. Я бы не пошла. И кому охота становиться этой самой Королевой Любви и Красоты? Как будто это что-то значит. Просто для наших родителей это еще одна возможность заставить нас поверить в эту странную фантазию под названием Камелот, которую они творили в поте лица своего.

Я бы действительно не пошла. Но мама сказала, что мне сошьют новое платье, какое только захочу. А еще говорят, что там будет сэр Кендрик и что именно он выберет Королеву.

Вы, наверное, думаете, что горстка любителей сельских идиллий, вроде тех идиотов, что около века назад основали Камелот, обошлись без психотроники? По большому счету, так и есть. Но сэр Кендрик — это, знаете ли, сэр Кендрик. Марк XXIV Боло — единственное, что соединяет вымышленный мир Камелота и всю остальную живую, реальную, высокоразвитую вселенную.

Я никогда не видела сэра Кендрика, только рассказы о нем слышала. Но я бы хотела своими глазами увидеть единственный образчик высоких технологий в этой нашей «давайте жить как в сказке». Можно было бы соблазниться уже одной этой возможностью.

А ведь будет еще и платье.

Я прочитала приглашение, сидя в мануфактурной лавке. Там было ещё по меньшей мере пять девчонок, все со своими мамашами и сестрами. Все они хихикали и сплетничали. Вот она, камелотская ярмарка невест. Они с таким энтузиазмом предаются этим детским играм в надежде удачно выйти замуж и принести побольше денег в семью; какие они все убогие, подумала я.

К тому же из этих пяти только одну можно было назвать действительно хорошенькой. У Джоан Талмэдж слишком длинный нос и полное отсутствие подбородка, Мэри Фезердаун просто жирная, а у Кэтрин Холлис нечистая кожа. Сюзан Талмэдж еще можно счесть миловидной, но сама по себе она полный ноль. Нет, здесь мне никто не составит конкуренции. Можно спокойно забыть об этих неудачницах и заняться изучением того, что написано в приглашении.

Слова были изящно выведены рукой сестры Бриджет, четыре года тщетно бившейся над моим чистописанием. Приглашение было украшено цветным бордюром с орнаментом из единорогов, золотых корон и серебряных шпор. Полагаю, в честь нашего единственного рыцаря.

«Всех Юных и Прекрасных Дев», — начиналось приглашение. Терпеть не могу этот высокопарный слог. Мистер Пенни говорит, что из всех торговых портов во всем секторе только в Камелоте еще так выражаются.

«Всех Юных и Прекрасных Дев благородные защитники Камелота просят почтить своим присутствием турнир в Пятнадцатый день Мая, в надежде избрать одну из их Достойного собрания Королевой Любви и Красоты, которая будет править нашими бедными сердцами и стремлениями и вдохновлять нас на великие свершения в их благосклонных глазах».