Калима ухмыльнулась:

— Точно так же и мне показалось, когда я увидела это впервые.

— Я боюсь что-нибудь тронуть, — смущенно признался он.

— Знаешь, я тоже. Я учусь как одержимая, потом задаю ему вопросы и пытаюсь сообразить, что он ответил, прежде чем до чего-нибудь дотронуться. Сам понимаешь, если вдруг бабахнут «Халлборы» или я что-нибудь в нем сожгу...

Есть надежда, что он заговорит?

Она с несчастным видом показала рукой:

— Посмотри.

Он пригнулся и последовал за ней к свету, проникающему в корпус снаружи.

— Видишь? — Она показала на полкубометра спутанных проводов и обломков.

— Да-а. Ничего себе...

— Здесь и его речевой процессор.

— Ужас.

— Может быть, когда-нибудь я и смогу его восстановить... — Она безнадежно покачала головой.

— А нет опасности, что он... ну, взбесится, как рассказывают о Боло?

Она закусила нижнюю губу:

— Если б я знала... Его командный центр цел, поэтому я надеюсь, что нет. Но все равно боюсь. Он мой друг, Брэдли. Я не хочу потерять еще и его. — Брэдли понял, что она подумала об отце.

— Ну, ты хоть знаешь, кто у тебя отец. А я своего не знаю.

— Извини. — Она шмыгнула носом. — Он еще бьет тебя?

— Бывает.

— Ты должен на него заявить.

Брэдли уставился на одно из повреждений машины.

— Он нужен колонии. Они отправят его на перевоспитание, и колония на год останется без хирурга до прибытия следующего корабля.

— Все равно надо заявить. Бить подростков — уголовное преступление.

— Не помру. Хочешь рисковать раком груди без хирурга?

Нижняя губа ее оттопырилась, напомнив ему фото ее отца в учебнике по новейшей истории.

— Давай сменим тему, ладно? Мне с ним всего четыре года осталось, а дома я бываю нечасто. Давай я не буду задавать дурацких вопросов о Боло, а ты не спрашивай о нем. Идет? — Он протянул ей руку.

Нерешительно она взяла ее. Последовало крепкое рукопожатие. Сделка заключена. Давно он не чувствовал себя так хорошо.

— Хочешь щенка Суфи? — спросила она вдруг.

— Как? — недоуменно спросил он.

— Ну, одного из ее щенков?

— Но... — он сдержал себя, чтобы не выдать, как он хотел получить одного из этих великолепных щенков, — но они же очень дорогие!

Мама сказала, что один мой. Вот ты его и получишь. Ты с ними лучше обращаешься, чем я. К тому же неплохо, когда такая нянька оберегает тебя. Не думаю, что даже Дэвис Долт осмелится тебя удалить, если между ним и тобой будет собака размером с Суфи. К тому же он не осмелится ударить одну из собак моей мамы. Они оторвут ему ноги, и никто в колонии их за это не осудит.

Брэдли даже не смог улыбнуться. Щедрость предложения так ошеломила его, что он смог только выдавить Из горла, в котором отчаянно першило:

— Спасибо.

— Ну, тогда пошли. Попрощаемся с Боло шесть-семь-ноль ГВН и пойдем, возьмешь свою собаку.

Когда они вышли из массивного корпуса Боло на открытый воздух, Брэдли казалось, что он летит, как птица.

— Ужас, что здесь творится, Уммер. Я перерыла все в архивах колонии, все, что осталось от отца по Боло, по психотронике, но это...

Калима замолчала. Пять лет упорной учебы и работы позволили ей восстановить многое, но приниматься за речевой процессор было страшно.

— Но ты сам хочешь, чтобы я этим занялась?

— Ч-черви..

Перевод: «Пусть меня лучше черви едят, чем оставаться в таком состоянии».

— Ладно, здоровяк. Заранее извиняюсь, если что не получится...

Сзади, из пассажирского отделения, донесся голос Брэдли:

— Давай. Если не ты, то кто же?

Ладони взмокли, но она уже решилась. Она включила скоростной резонансный резак. У входа в лаз Шива прижал уши к голове, услышав его звук. Брэдли подозвал собаку к себе. Калима подвинулась к двухсотлетней ране, вздохнула и начала операцию. Она вырезала перемычки, искореженные листы, платы, полурасплавленные скрученные кабели, усыпанные застывшими капельками металла. Потом пришел черед более тонкой работы по распутыванию и выправлению плат, в назначении которых ей предстояло разобраться.

Воняло жженой изоляцией. Шива тоскливо подвывал в пассажирском отделении. Время от времени Калима откидывались и стирала пот со лба. Брэдли протянул ей бутылку воды и сандвич, и она нетвердыми руками отложила резак.

— Спасибо. Вкусно.

— Сам готовил.

— Сколько мы уже торчим здесь?

— Чуть больше двух часов. Растереть тебе плечи?

— Давай. — Она высунулась из лаза.

Пальцы Брэдли сжали ее мышцы.

— Ох!.. Хорошо...

Закончив, он чмокнул Калиму в ухо. Она улыбнулась: