Я мог бы задержать ее. Может быть, даже остановить ее. Но я этого не сделал.

Последние несколько дней были разочаровывающими, забавными, пугающими и запутанными, но в то же время захватывающими. Я хотел и препирательств, и шуток, и сексуального напряжения, и постоянных попыток перещеголять друг друга.

И все же... я отпустил ее.

Впервые после ранения Себастьяна я признал, что не давал клятву бросить Брайар, потому что был обязан Себастьяну. Я сделал это потому, что мысль о том, что я раковая опухоль для окружающих меня людей, усиливалась с каждой минутой.

После аварии Себ ни разу не встретился со мной взглядом. Папа качал головой при виде меня. Мама даже не могла долго находиться со мной в одной комнате.

Моя собственная семья не верила в меня.

Как я мог ожидать, что Брайар поверит?

Я не хотел испортить ее жизнь так же, как жизнь Себа. Поэтому я ухватился за его требование и использовал его как предлог, чтобы сделать то, что я уже планировал сделать. Я с головой погрузился в задачу исцеления брата и оборвал все связи с Брайар, зная, что мое присутствие только усложнит ее жизнь.

Я не заслуживал ничьей любви.

Как и в ту ночь, я выбрал то, что было правильно для Брайар.

Я выбрал ее путь и потерял из виду свой собственный.

Пассажирская дверь Убера захлопнулась. Приус выкатился из тупика и скрылся из виду.

Я бросил стакан с виски в окно и смотрел, как он разлетается на куски, жидким золотом стекая по голому бетону.

55

Брайар

— Чертовы попутчики, вечно что-то не договаривают.

Водитель Убер поглаживал свои густые усы, крепче сжимая пальцы на руле. При его словах я вывернула шею и заглянула в заднее окно. Спортивный «Фиат» пронесся в опасной близости от нас, почти поцеловав наш бампер. Водитель мигнул фарами, подавая сигнал остановиться у обочины.

Вокруг нас не было ничего, кроме густого леса и кромешной тьмы. Ветреная дорога тянулась в сторону города, совершенно пустая, если не считать нашего «Приуса» и «Фиата». По обе стороны росли сосны. Если он врежется в нашу машину, нас никто не спасет.

Я достала телефон и разблокировала экран.

— Может, позвонить в полицию?

— Да что с ним такое? Из-за него мы все погибнем. — Мой пожилой водитель прибавил скорость, обе руки крепко держали руль. — Да. Звони в полицию, милая.

— Подождите. — Мое сердце заколотилось. — Вы видите его лицо?

Ты такая мазохистка, Брайар.

Я не узнала «Фиат». Но если вдруг это был Оливер, я не могла заставить себя сообщить о нем. Более того, возможность того, что он будет преследовать меня, меня радовала.

Мне действительно нужно было вернуться к своему психотерапевту.

— Не совсем. — Водитель прищурился на зеркало заднего вида. — Не могу разглядеть его лицо. На нем черная маска и бейсболка. Но у него длинные волосы. — Он подергал ртом из стороны в сторону. — Светлые волосы. Возможно, вьющиеся.

Симпатичный парень. Молодой. Вероятно, Рифраф. Они отдыхают здесь время от времени.

Не может быть.

Ни за что, черт возьми.

— Остановитесь, — приказала я, сердце заколотилось в груди.

— Что? — Его губы нахмурились. — Почему?

— Пожалуйста. Просто сделайте это.

Он коротко вздохнул и вытер рот.

— Хорошо. Но я посчитаю это как дополнительную остановку. Тебе придется изменить это в приложении.

— Хорошо.

— И лучше поставьте мне пять звезд, леди.

Он посигналил направо и прижался к обочине. Фиат последовал его примеру и припарковался позади нас. Я вылезла с заднего сиденья и захлопнула дверь, обогнув багажник другой машины. Водитель вышел, и весь воздух из моих легких устремился наружу.

Себастьян.

Он оставил свое крыло.

Он покинул дом.

— Ну и наглость у тебя. Ты знаешь это? — Он сжал кулаки и засунул их в карманы куртки. — Встать и уйти, не попрощавшись, вот так.

Себ расхаживал взад-вперед, отказываясь смотреть мне в глаза. Все его тело дрожало, и я знала, что это не от холода.

О, Себ.

Он так напоминал мне того мальчишку, который ходил за мной и Оливером по пятам, когда мы играли в пиратов в джунглях и гоняли друг друга с горок. До того как он стал звездой студенческого спорта, он был единственным младшим братом, которого я когда-либо знала.