— Слишком много странностей связано с этой войной, ваше императорское высочество, которые нельзя назвать случайным совпадением. А это наглядная демонстрация того, на что реально способен Того — вот такой вышел грустный каламбур. И чем ответить, пока не знаю — но через полчаса будет вторая передышка, это точно. Надо отправить еще одну радиограмму контр-адмиралу Лощинскому — пусть поторопится, нам каждый вымпел важен, и каждый выигранный час баснословно дорог!

Матусевич прекрасно понимал, что перед подчиненными никогда нельзя показывать своих сомнений, но никак не перед начальником штаба, что должен знать намного больше флагманов. Тем более, когда им является человек, который по «династической линии» может довольно скоро стать его непосредственным начальством, с погонами генерал-адмирала на плечах.

— Смотрите — мы снова бьем по «Фудзи», и это японцам определенно не нравится. А они в ответ сосредоточили огонь по «Пересвету» и «Полтаве», и не оставили нашего «Цесаревича» в покое. Броненосец каперанга Успенского слабейший во всей линии — оконечности не защищены от фугасов. А именно от них мы должны обезопаситься на будущее — вот тут хорошо подумать надобно. Но у нас только один док, и материалы заканчиваются — то, что завезли, и пытаемся доставить, маловато будет, но хоть что-то. Хорошо, что вы три вспомогательных крейсера привели — теперь у нас их ровно десяток, и можно начать надавливать на японское судоходство.

Командующий флотом посмотрел на «Микасу» — бой с неприятельским флагманом шел на равных, как в старинных поединках рыцарей, один на один. А вот идущий вторым «Асахи» стрелял по «Полтаве» вместе с Фудзи' и концевой «Сикисимой» — броненосец буквально продирался сквозь всплески, но сам вместе с «Ретвизаном» обстреливал «Фудзи». А вот в «Императора Александра III» главным калибром практически не стреляли, только из шестидюймовых пушек, прибывший броненосец в ответ вел довольно неудачную стрельбу по «Асахи» — всплесков было множество, а вот попаданий во вражеский корабль как-то не отмечалось. «Пересвет» получил повреждения, подводная пробоина не давала увеличить ход, но его десятидюймовые били довольно точно по «Касуге». «Ослябя» стрелял по «Ниссину», но неуспешно, сказывалось отсутствие боевого опыта. Но то дело поправимое — в Желтом море все броненосцы стреляли не лучше. К тому же шестидюймовая броня главного пояса «гарибальдийцев» вполне пробивается 254 мм снарядами, про вдвое тонкие оконечности и говорить не приходится — тут надо только попасть, а вот с этим пока проблемы. Но рано или поздно количество перерастет в качество, и тогда один из малых броненосцев будет вышиблен — они и есть самое слабое звено в эскадре Хейхатиро Того.

— Опять «Россия» горит, ваше превосходительство!

От сообщения Матусевич только поморщился, едва сдерживая ругань. На его взгляд, не следовало называть довольно посредственный броненосный крейсер названием всей страны. Слишком нехорошие могут возникнуть ассоциации, если в газетах опубликуют неприятные для слуха обывателя вещи — вроде того, что «Россия» пошла на дно, потопленная японцами. Ладно, адмиралтейские «старцы», но тут название выбрал сам государь-император по наущению генерал-адмирала. «Семь пудов августейшего мяса» в тот момент просто не подумал о возможных последствиях, ведь боевые корабли строятся отнюдь не для мира, а для войны, а на ней неизбежны потери.

В стороне, прикрывая транспорты, сражались крейсера Эссена — вчетвером против восьми. Пока отбивались, причем вся троица пришедших вспомогательных крейсеров — «Урал», «Дон» и «Рион» рванули на полном ходу на север, к Дальнему. Японцы даже не пытались преследовать высокобортные лайнеры, ставшие боевыми кораблями — имея мощные машины, они могли выдать девятнадцать, а то все двадцать узлов хода. Хотя сейчас по волне ушли на шестнадцати — все равно догнать их невозможно, такой способностью уже не раз пользовались «Ангара» и «Лена».

Вот только не на шутку беспокоил отряд контр-адмирала Вирена — как командир «Баяна» и первый помощник Роберт Николаевич был на высоте, но как командующий боевым отрядом уже допустил массу ошибок. Имея в составе достаточно прилично забронированную «Победу», он обязан был прибегнуть к маневрированию. И перестроить корабли в колонне — броненосец надо поставить против «Токивы», но Вирен запоздал с отдачей приказа. Хорошо, что сейчас ситуацию исправил, но поздно — «Рюрика» уже потеряли. «Громобой» и «Баян» сражаются вполне на равных, но так их успели перевооружить, установив дополнительные пушки. «Россия» пока держится, крейсер имеет солидный бортовой залп, а пожар пустяковый, угрозы не представляет. Первый шок от начала боя уже прошел, теперь русские моряки сражаются самоотверженно, гибель «Рюрика» всех встряхнула и обозлила, угар от прежних побед моментально прошел. «Смыло» его, как морская волна смывает построенный ребятишками из песка замок на рижском взморье.

— Проблема есть, и никуда не денется, — Матусевич поморщился — «Микаса» стала попадать в «Цесаревич» все чаще, можно было не сомневаться, что японцы снова перетаскали и припасли снарядов, воспользовались паузой. А вот орудия при такой волне вряд ли пробанили, это цирк самоубийц сплошной выйдет от такого «аттракциона».

— На сближение пойти мы пока не можем — банально не хватает скорости у «Пересвета» и «Полтавы». Сбить ход неприятелю тоже — тут надо серьезно повредить хотя бы один вражеский корабль. Нужно сосредотачивать огонь, но ни «император», ни «Ослябя» еще не могут правильно стрелять. Им надо научиться чередовать залпы с «Цесаревичем» и «Пересветом» соответственно, и тогда любому противнику под сосредоточенным огнем придется тяжко. И остается у нас одно — терпеть, терпеть и еще раз терпеть, и ничего другого. Еще четверть часа и японцы снова отвалят в сторону — ближе тридцати пяти они не собираются подходить, а у нас для шестидюймовых пушек мало фугасных снарядов. Да и бесполезны они по большому счету против вражеских кораблей, у которых половина площади борта прикрыта плитами. Нужен какой-то нетривиальный ход, совершенно неожиданный для противника, сбивающий ему все планы…

Матусевич осекся, приложил бинокль к глазам — вражеские броненосцы дружно отвалили в сторону, прекращая сражение. Командующий озадачился, машинально посмотрел на часы, отмечая время.

— Почему прервали обстрел — всего два десятка залпов главным сделали? Странно — для чего японцам эта пауза потребовалась? Решили прервать сражение так рано — до наступления темноты еще почти пять часов.

Стоявшие в рубке офицеры были немало озадачены — японцы прервали бой на самом пике, когда заготовленных у пушек снарядов еще достаточно. Но Объединенный Флот уходил к норду, и быстро — корабли густо дымили трубами. И вскоре вражеские броненосцы и крейсера скрылись за очередной пеленой осеннего дождя, только дым продолжал стелиться над волнами, разрываемый порывами ветра…