В кабинете пахло деревом, влагой и яблоками. Ветер колыхал занавески и лепестки цветов, стоящих в вазе на комоде. Дженесса следила за тем, чтобы цветы в доме всегда имели презентабельный вид и самолично меняла их и воду. В кабинет Колинна она постоянно приносила красные пионы.

Я несколько раз становилась свидетельницей того, как Дженесса собирала букеты для дома и вместе с сотрудницами разносила их по комнатам. В кабинете Колинна она проводила больше времени, потому что ей нравилось проявлять свою заботу таким образом.

— Папа.

Колинн быстро оторвал уставший взгляд от экрана и улыбнулся.

— Привет, Шейлин. Ты уже готова ужинать?

— Мама попросила подождать ее, — сказала я, входя в кабинет. — Она будет где-то через полчаса.

— Хорошо. — Колинн снял очки и отложил документы в сторону. — Думаю, с меня пока достаточно.

Я остановилась возле кресла, которое стояло с другой стороны стола, и положила на спинку руки, чтобы иметь точку опоры. В прошлом, во время серьезных разговоров с родителями, я часто стояла перед стульями или креслами. Иногда они служили своеобразным щитом от гнева матери и отца. И хоть Колинн никогда не поступил бы со мной так же, как они, от старых привычек было сложно отказаться.

— Папа, — снова заговорила я, в который раз ловя себя на мысли, что мне все больше и больше нравилось называть так Колинна. — Я хотела… поговорить с тобой.

— Конечно. Что случилось?

Мне нравилось, что я всегда оказывалась на первом месте, когда возникали такие ситуации. Колинн полностью концентрировал свое внимание на мне, независимо от того, насколько глупыми могли быть следующие слова.

— Я…

«Это ведь так просто, Шейлин. Давай же!».

Я подняла взгляд, посмотрела на Колинна, и его искренность и желание как-либо мне помочь что-то сломали во мне. Возможно, это были барьеры, которые появились из-за моих настоящих родителей. Страх от того, что тебя не поймут или осудят. Равнодушие к моим проблемам. Злость от неудач.

«Колинн не похож на них. Ты ведь знаешь это».

Я сжала кожаную спинку кресла, сделала глубокий вдох и выпалила:

— Я хочу, чтобы ты снова представил меня главной наследницей компании и позволил побороться с Люком за это место.

Нужно было взять фотоаппарат и увековечить этот момент, потому что лицо Колинна стало похоже на мраморную статую. Судя по тому, что подобное с ним происходило редко, мне следовало себя похвалить… и подготовиться, если вдруг мой игровой отец решит послать меня куда подальше.

Правило любовной новеллы № 26:

родители Шейлин одни из немногих героев,

с которыми нельзя испортить отношения

«Нужно было сказать об этом не так резко? Или дождаться утра, чтобы он не был таким уставшим? Может, я перегнула с интонацией?».

Навязчивые мысли продолжали крутиться в моей голове, пока Колинн, судя по всему, переваривал мое чистосердечное признание.

«Самое время превратить все это в шутку, Шейлин. Давай же. Иначе у него случится сердечный приступ».

— Знаешь, — начала я, медленно сдавая назад и разглядывая картины на стене за спиной Колинна. — Мне не следовало говорить это… Давай в другой раз я…

— Ты правда этого хочешь?

Я застыла посреди кабинета, мысленно уже убежав в свою комнату и спрятавшись под одеялом. Это мог бы быть самый неловкий момент за всю мою жизнь, если бы не надежда в голосе Колинна, вынужденная меня остановиться.

По пути домой я представляла разные сценарии нашего диалога. Ждала увидеть на лице Колинна сомнения и раздражение. Готовилась к снисходительной улыбке, успокаивающим словам и жестокой правде, подразумевающей, что я могу навсегда забыть о компании. Возможно, часть меня даже думала, что Колинн не станет воспринимать мои слова всерьез.

В конце-концов, это ведь я отказалась от статуса наследницы и собственными руками передала права Люку. Не представляю, что творилось в голове у Колинна в этот момент.

— Да, — уверенно заявила я.

Колинн еще какое-то время сидел неподвижно, а потом встал.

— Шейлин…

— Я понимаю, как выгляжу в твоих глазах! — перебила его я, решив пойти в наступление и чувствуя, как в уголках глаз скопились слезы. — Отказалась от компании, а теперь прошу снова вернуть мне права. Подвела тебя и так бессовестно хочу все исправить.

— Милая…

— Я не хотела отказываться… Не хотела, чтобы так получилось. Я не понимаю… Прости меня, папа.

В какой-то момент все мои эмоции прорвались наружу. Сначала я подумала, что это влияние Шейлин Фридман, но вскоре поняла, что вся боль, отчаяние и злость принадлежали лишь мне.

Я искренне желала получить поддержку от того, кому было не все равно. В этот список не входили мои реальные родители. Зато входил Колинн — выдуманный мужчина, который заботился обо мне сильнее, чем вся моя семья.