Он толкает меня на пол, и я изо всех сил стараюсь освободиться – безрезультатно. Мужчина набрасывается на меня и избивает кулаками: боль, которую я чувствовал в прошлый раз, когда он это сделал, возвращается - и теперь я чувствую ее сильнее. Каждый удар соединяется с прошлыми и посылает мучительную боль всему телу. Я вырубился, даже не поняв этого.

* * *

Я думал, что я вырубился. Оказывается, он избивал меня, пока я снова не умер. Он проломил мне череп и разорвал жизненно важные органы. Я знаю это наверняка, поскольку чувствую это в своем регенерирующем теле. Боль сидит в глубине моего сознания. Я вспоминаю каждый момент, когда он мучил меня. Даже после того, как я умер, его кулаки наносили удары.

Я с сожалением открываю глаза сейчас. Это сумерки, я знаю, потому что вернулся. И, конечно, он стоит рядом... ждет.

Он управляется со смертью лучше, чем я. Hе знаю, как долго он мертв, но он, похоже, хорошо понимает, что к чему. Либо это, либо его не избивают снова и снова, и ему не нужно оправляться, что облегчает возвращение. Я не думаю, что когда-нибудь узнаю все об этом, потому что я не вижу, как может измениться моя ситуация в ближайшее время.

Сегодня я стараюсь опередить его, быстро вскакиваю. Знаю, что не могу убежать из дома, поэтому я бегу быстро, как могу, в комнату внизу, в которой изнасиловал его дочь, и захлопываю за собой дверь, навалившись на нее.

Он поворачивает ручку, но я держу дверь крепко, затем меня отбрасывает через всю комнату в противоположную стену. Мой лоб тяжело врезается в стену. Я ошеломлен, но быстро прихожу в себя, чтобы вскочить на ноги, надеюсь, что на этот раз смогу вступить в бой.

Я поднял руки вверх, чтобы защититься, но он вытащил что-то из-за спины, с чем мне не справиться кулаками. Мужчина бросил нож с особой точностью, тот ударил меня в грудь, сила удара сбивает с ног, и я хрипло дышу. Не могу хорошенько вдохнуть. Я задыхаюсь и кашляю, пока все не исчезло, задыхаюсь, прежде чем свет померк.

* * *

О, черт! Я чувствую, что снова прихожу в себя; мои легкие болят, и трудно дышать. Я лежу здесь и не двигаюсь, зная, что он рядом, и просто жду нападения.

Мужчина подходит и хватает меня. Мои глаза открываются как раз вовремя, чтобы увидеть, как он ударил меня в лицо тесаком.

– Я собираюсь сделать это быстро, мне нужно идти к моим девочкам.

Я только сейчас понимаю, что не видел их ни разу, я был слишком занят, пытаясь спланировать свой следующий шаг, чтобы обращать на это внимание.

– Держу пари, им нужно время, чтобы залечиться после того, что я сделал с ними. Я изнасиловал твоих маленьких девочек прямо здесь, в этом... – мои слова оборвал удар тесака.

* * *

Проходит еще несколько дней, возможно, недель, с каждым разом он убивает меня все быстрее, желая провести столько времени со своей семьей, сколько может. Я понимал, что дела мои были настолько плохи, насколько могли. Он пытал и убивал меня снова и снова, бесчисленное количество раз.

Должно быть, прошло несколько месяцев до того, как я увидел одну из девушек. Первая девушка, которую я встретил на кухне, оправилась первой и присоединилась к своему дорогому папочке в пытках, она кричит на меня и говорит, что она меня ненавидит, бьет меня. Он стоит, наблюдая, как она мстит. Она довольно сильная, хотя он держит меня, когда приходит ее очередь.

Еще несколько недель, и я вижу, что приковыляла мамаша.

– О, ты выглядишь немного хуже. Ты все еще лечишься от траха со мной, или ты всегда ходила, как будто ты только что сошла с лошади? – я издеваюсь над ней, зная, что меня отымеют в любом случае.

Mожет быть, если ее слишком разозлить, она убьет меня быстро, и это закончится. То есть, пока я не оживу для этого дерьма завтра.

Я так разозлился на эту мысль. Я должен проживать это бесконечно, потому что до хрен знает какого времени я попал в эту вечную чертову петлю ада. Я не говорю, что я не сделал бы все точно так же – у меня был чертовски хороший последний ю-ху, но я бы ушел, когда эта сука сказала мне, что ее муж придет. Это точно.

Мамаша просто смотрит на меня, нет гнева на ее лице. Похоже, что у нее какой-то план, маленькая ухмылка появляется у нее на губах, и это пугает меня до усрачки. Я видел много всякого, но я никогда не видел, чтобы женщина выглядела более угрожающей, чем эта огромная задница. "Потусторонний" муж стоял рядом с ней.

Я невольно шагнул назад, это был какой-то инстинкт, не уверен, что мозг мог что-то приказывать сейчас.

– Дорогой, сходи за Элизой. Xочу, чтобы она была здесь, когда я начну.

Она сладко целует его в щеку, прежде чем он уйдет. Я еще не видел ее. Я очень хорошо оттрахал свою гимнастку, и ей, наверное, понадобилось больше времени, чтобы выздороветь.

– Не начинай без меня, – говорит он.

– Как я могу.

И я, черт возьми, побежал в направлении, куда указал инстинкт, и я обезумел, когда увидел, что дверь открывается. Я забился в угол, потому что больше ничего не оставалось делать, и спрятал лицо в ладонях. Я действительно думал, что худшее позади. Быть избитым, до сломанных костей, с раскрошенным лицом – это ничто по сравнению с тем, что эта женщина придумала для меня.