— А кто-нибудь считал вообще, который раз уже?

— Двадцать седьмой.

— Нет! Двадцать восьмой! Один проспали — забыл?

Отчаявшись решить проблему квеста, офицеры пытались выдумать какую-то схему, позволяющую НПС хотя бы немного отдохнуть. Но уснуть почти ни у кого не получилось, усталость вступила в конфликт с искусственной бодростью, которая обеспечивалась телам медикаментозно.

— Точно, забыл.

— Может, забить и сидеть на корабле, пока нас не выцарапают?

— Ты техников имеешь в виду? Или пчёлок?

— Ну, вообще-то администрацию…

Петька слушал и крутил в голове варианты. Рядом сидела Роза и думала вслух:

— Лазер её не берёт, так?

Петька кивнул:

— Так.

— Резать — тоже бесполезно.

— Бесполезно, — согласился Петька.

Усталость накатывала. Подавляла. Просто ужас какой-то.

Роза возмущённо поёрзала:

— А почему резать-то бесполезно, я вот не пойму?

— Регенерация у неё, похоже, чудовищная, — ответил парень, сидящий напротив и тоже прислушивающийся к их разговору. — Там хоть что бесполезно, пару кругов назад парни даже гранату пробовали.

— Ой, Рома! Да у неё туша непробиваемая!

— В рот закинули, прикинь, пока она шипела. Хоть бы что.

Два круга назад взводы с первого по двадцать четвёртый как раз оставались на корабле в попытке поспать. Этот эксперимент с гранатой прошёл мимо них.

— О! Слушай!!! — парень-взрывник из их взвода, в первую встречу спрашивавший про Марсианскую учебку, радостно тыкал в Петьку пальцем. — Дошло, почему лицо знакомое! Это же ты в зомбятне ходил? Позавчера? Нет, три дня прошло, да?

Народ оживился и завозился, оглядываясь, несмотря на то, что в иллюминаторы уже угрожающе надвигался пыльно-красный бок планеты. Видимо, эпический поход к зомбарям смотрели многие. Отпираться бесполезно.

— Да, — Петька покаянно кивнул.

— Точно! И Дрозд с тобой! — обрадовалась Роза. — То-то я думаю: кого он мне напоминает!

— Погоди, не поминай начальство всуе! Явится! — парень потянулся, протягивая руку: — Меня Макс зовут!

— Сёмыч, — Петька пожал руку, нечего звездеть.

— Слушай, а что там в коридоре было, объясни? Почему у тебя кровь из ушей пошла?

С каждым повторением объяснения Петька чувствовал себя всё более глупо, а тут ещё столько слушателей вдруг образовалось…

— Да-а… На ста болевых зашёл, криком паникёрши контузило, а лечилку только в верхнем коридоре вкололи.

Рома, задумчиво таращившийся в окно, вдруг высказался:

— А вы, кстати, знаете, что лечилку здоровому вкалывать не рекомендуется? Одна доза — ещё куда ни шло, две — уже начинается учащение сердцебиения, температура. А если взять десятикратное превышение, можно персонажа и убить. Метаболизм разгоняется, организм съедает сам себя. Мы буквально позавчера этот баг обнаружили. Никому, видать, просто в голову не приходило. Представьте: рога с пачкой лечилок… Написали от медотсека докладную, чтоб убрали баг, но пока они там наверху раскачаются…

Катер задрожал, снижаясь. Мелькнула надоевшая до тошноты береговая линия и высокие острые горы.

Роза, слушавшая эту речь, уныло разглядывая ландшафт, обернулась и обвела взглядом весь катер. Глаза у неё засияли:

— Ребята! Так, может, её полечить?! У кого лечилки есть?

Как любила выражаться их класснуха — лес рук. Нет, без издёвок, реально — у каждого нашлось по лечилке.

— Мало! — категорично покачал головой Рома.

— Вообще-то, у меня тоже с собой есть, — выпалил Петька, и понял, что сейчас будет выглядеть совсем глупо. Да и хрен с ним!

— Ты представляешь, на её массу сколько надо? — Рома сложил брови домиком, подсчитывая, — Королева килограмм восемьсот. Для верности доз сто надо, и то не гарантия. Если только перед следующим вылетом пронестись, с кого успеем — собрать…

— Двести десять, — сказал Петька и понял, что предчувствия его не обманули. Весь катер молча на него таращился.

— Сильно тебя, должно быть, приложило, — пробормотал кто-то.

Петька почувствовал, что краснеет.

— Да я просто закупки учился делать, а выложить дома не успел.

Катер начало сильнее потряхивать.

Блеснули ленты рек, пересекающие равнину, уполз в сторону горный массив с красными клочками леса.

Роза надела подшлемник и внимательно на него посмотрела:

— А ты с какого времени официально в вирте?

Петька честно попытался посчитать:

— Третий день, кажется. Или четвёртый?

Кто-то удивлённо присвистнул.

— Резко ты!

Плоский круг пчелиной равнины приближался с решительностью тарелки, летящей в лицо.

— Реально, мужики, а чё мы теряем? — Макс с энтузиазмом потёр руки. — Давай, Сёмыч, распаковывай свой склад!