— Довольно! — резко оборвала я её, и она, не привыкшая видеть меня такой, вмиг умолкла. — Пошла вон!

— Но, Ваше Величество… — замялась эльфийка.

— Я сказала: пошла вон! — вновь рявкнула я, и та подчинилась, несмотря на то что у неё был строгий приказ: никогда не оставлять меня одну. Гинди была не просто горничной, она была подстилкой моего мужа и докладывала тому, что я делала, с кем говорила, о чём. Король боялся, что я могу подорвать его авторитет среди подданных. Ведь никто не знает, что произошло тем утром и почему мои родители покинули Бордок.

Хватит! Я несколько лет была на крючке у этого узурпатора и тирана, потому что он шантажировал меня жизнью родителей и всех подданных, лишь бы я молчала. И я делала всё, как он велит. Но если Бикс действительно сейчас в темнице, на утро его казнят. Я не могу этого допустить. Он спас мне жизнь много лет назад, и орки пощадили меня. Пришла пора отдавать долги.

Выйдя за порог комнаты, предсказуемо обнаружила там Гинди и двух стражников, что таскались тенью за мной по дворцу.

— Я хочу прогуляться, — сказала им и пошла вниз, туда, где находился выход во внутренний дворик дворца.

А ещё вход в подземелье.

Но я прошла мимо него. Сейчас мне необходимо оказаться именно в саду. Ходить с конвоем я привыкла и давно научилась от него избавляться. Причём так, что они об этом даже не догадываются.

— Я буду в беседке, оставайтесь снаружи, — сказала я, заходя за живую изгородь, которая также являлась одной из стен беседки.

— Да, Ваше Величество, — горничная и стража остались стоять на солнышке, а я юркнула в тенистую беседку. Одно из немногих мест, где я могла побыть одна, ибо эти остолопы считали, что отсюда невозможно никуда деться. Наивные.

Раздвинув ветви винограда, я пролезла сквозь них и оказалась за пределами беседки. Дальше незаметно проползла за кустами самшита, потом укрылась в кроне ели. И, дождавшись удобного момента, когда все трое смотрели в другую сторону, незаметно вернулась во дворец.

Пыточные расположились в бывших дворцовых темницах. Раньше тут отбывали наказание провинившиеся за государственную измену, и условия были куда лучше. Сейчас же стены сплошь и рядом в пятнах крови. И чем дальше идёшь, тем отчетливее слышишь стоны заключенных здесь орков. Не побоюсь этого слова: Великий народ, не так уж и легко заставить их преклониться. И тем не менее, когда тебя живьем режут на куски и ломают кости, не выдерживают даже они. Один из моих пальцев до сих пор плохо сгибается, неправильно сросся, а целителю было запрещено исправлять.

— Ваше Величество? — охрана на входе на этаж встретила меня недоуменным взглядом.

— На дворец напали, там наверху полчище орков. Не знаю, откуда они взялись, но срочно нужна подмога, — сказала я первое, что пришло в голову. Не знаю, как буду расхлебывать всё это потом, но сейчас главное — убрать стражников подальше отсюда. — Король погнался за ними, они у западных ворот! — это даст мне минут пятнадцать, прежде чем они поймут, что я всё выдумала.

Прежде чем я сама окажусь по ту сторону решетки.

— Быстро все наверх! — скомандовал охранник, а я порадовалась, что лорда Дости нет сейчас на месте. Он бы раскусил меня куда быстрее.

— Я останусь здесь, — сказала поспешно. И тут же добавила: — Наверху страшно.

— Хорошо, — стражник спорить не стал, и восемь эльфов покинули этаж, оставив меня один на один с заключенными.

Схватив связку с ключами, висевшую на гвозде за столом главного охранника, я побежала вдоль камер. Только бы это действительно был Ринден! Только бы горничная ошиблась, и Риндена здесь не было! Не знаю, чего я хотела больше: увидеть его или знать, что он где-то там, в безопасности. Или уже давно убит… Нет, я верила, что он жив. Даже не так. Я знала: ОН ЖИВ. У меня была метка истинности, и согласно легенде, метка исчезнет в день смерти пары, связь разорвется. По другой версии, оба умрут в один день. Как бы то ни было, по всему выходило — Бикс жив.

И он был здесь.

Несмотря на прошедшие годы, я узнаю его из тысячи, и сейчас он сидел на полу одной из камер, прислонившись к стене. Его брюки были перепачканы кровью, на щеке сильный порез. Кажется, сломана рука. Видеть его таким было выше моих сил…

— Ринден… — произнесла я, подходя к камере и падая на колени.

— Эльфийская шлюха, тебе чего? — спросил один из орков, находящийся вместе с Биксом в камере.

— Молчать! — тут же заткнул он товарища по несчастью. — Ляли? Что ты здесь делаешь?

— Ринден! Ринден… — слезы текли по моим щекам и никак не могли остановиться. — Прости меня, Ринден…

— Что ты, Ляли, за что мне тебя прощать? — Бикс подошел к решетке и сел рядом, протянув руки сквозь прутья. — Ты жива, Ляли! Я так боялся, что эрган тогда тебя убил!

— Нет, — всхлипнув, произнесла я, а про себя подумала: «Случить это тогда, наверное, было бы к лучшему. Я бы не вышла замуж за прекрасного принца, моего ребенка не убили бы, и эльфы моего королевства продолжили бы жить свободно. Пусть только в стенах укрепленного города Бордок, но свободно». Сейчас же нос нельзя высунуть на улицу после комендантского часа и собираться группами больше пяти эльфов. — Я очень, очень виновата.