Я всегда мечтала, что моим первым мужчиной станет любимый человек, и всё пройдет словно в сказке. Сейчас же я отдала свою невинность этому монстру, которому нет дела до моих чувств и эмоций…

К слову о чувствах, а точнее о чувствительности. Не знаю почему, но вскоре от ритмичных движений орка внутри меня боль прошла, она сменилась чем-то новым. Это ощущение было ни на что не похоже, и шло оно изнутри, где большой член орка давил на меня, вызывая сладостные ощущения. Сама того не замечая, я начала стонать, а вскоре почувствовала, как орк вылился в меня, наполнив своим семенем. Стоило Риндену вынуть свой зеленый член, как я ощутила чувство незавершенности, словно я уже почти победила в чем-то, но в последний момент трофей выскользнул из рук. Странное чувство. А по бедрам меж тем потекла жидкость, возвращая меня в суровую реальность… Фу-у, как же мерзко!

— Ты… Ты… — мне было тяжело говорить, я запыхалась, ноги держали меня с трудом.

— Всё, эльфийская шлюха, пора домой! — сказал он грубо и, перехватив меня за талию, перекинув через плечо, понес в обратную сторону.

Если ты думаешь, что на этом я оставлю свои попытки сбежать, то сильно ошибаешься.

Со вчерашней ночи меня больше никто не трогал. Впрочем, произойди иное, то навряд ли бы что-то изменилось. Тело невыносимо болело, особенно место между ног. Когда мы вернулись в дом, то мне позволили вымыться. Я была вся в крови и смрадной зеленой сперме. Наверное, если я буду сидеть в чане с водой сутками, то всё равно никогда не отмоюсь от этого.

Жизнь орочьей рабыни заключалась не только в том, чтобы ублажать своего хозяина, но, как оказалось, ещё и в том, чтобы с утра до ночи работать. Уже три часа к ряду я мыла полы в каком-то амбаре вместе с другими орчанками, принадлежащими дому Бикс.

— Вышли все вон! — прорычал тот, кто легок на помине. Даже мысленно. Вспомнила зеленокожее чудовище, вот и оно. Я с трудом поднялась на ноги, колени гудели от долгого пребывания в неудобной позе с тряпкой в руке. — Кроме тебя, — остановил меня орк.

Орчанки ушли, и мы остались в амбаре вдвоём. Зеленокожий буравил меня взглядом, и от этого становилось не по себе. Зачем пришел? В голове всплыли картинки вчерашнего. И я трусливо сделала шаг назад. Не забыв при этом неприятно отметить, что при воспоминании о произошедшем внизу стало жарко и влажно.

— Вот, возьми, — он протянул мне флакончик с какой-то болотного цвета жидкостью. — Это лекарство, тебе станет легче.

— Отравить решил? — я с опаской посмотрела на флакон.

— Я же сказал, это лекарство! — прорычал орк.

— Сказал. Только зачем тебе его приносить мне? Сначала взял силой и трахал у всех на виду, а потом вдруг решил побыть добрым? — я скрестила руки на груди, не собираясь ничего принимать от этого чудовища.

— У меня не было выбора, — вымученно сказал Ринден. — Если бы я этого не сделал, не проучил сбежавшую рабыню, то они бы тебя убили, перерезали глотку и дело с концом.

— А может, пусть так бы и было. Всяко лучше, чем такая жизнь, — сказала я, реально раздумывая над тем, что, возможно, смерть стала бы моим избавлением и не пришлось бы проходить через такое унижение. И неизвестно ещё, что ждёт впереди.

— Пока ты жива, всегда есть шанс всё изменить, — философски сказал орк, что с его обликом совсем не вязалось.

Ринден был высоким и мускулистым, как все орки в племени. А ещё он был мужественным и неутомимым, в чём, к несчастью, я вчера имела возможность убедиться лично.

— Можно подумать, тебе есть дело до эльфийской шлюхи. Одной больше, одной меньше. Вы же всегда ловите и мучаете наших, — мне не верилось в его слова, но я чувствовала, что он не лжет.

— Любая жизнь дорога, — с жаром сказал он. — Возьми, — и снова протянул дурно пахнущий флакон. Или это от орка так воняло? — И прости, что так назвал тебя. Я заметил, что был первым.

Заметил он, как же. Так резко ворвался в меня, что будь там крепостная стена, он бы её не почувствовал.

— А больше ты ни за что извиниться не хочешь? — спросила я у орка, когда взяла флакон, а он, решив, что разговор окончен, пошел прочь.

— Больше не за что, — сказал он в дверях и скрылся на улице.

Вот же неотёсанный мужлан! Хам! Зеленокожий упырь! За слова он, видите ли, извиняется. А за поступки — нет?

Я покрутила в руках зловонный флакон и уже хотела было рискнуть отпить из него. Терять-то мне нечего. Может, хоть боль уменьшится. Да только вот застыла на месте, словно попала под чары окаменения. Мой взгляд был прикован к запястью, где на белоснежной коже стали проступать едва заметные голубоватые узоры.

— Нет-нет-нет! — взмолилась я. — Этого не может быть!

Метка истинности появлялась после близости между истинной парой как знак того, что этот союз одобрен Вечным Лесом и Великим Древом в частности. Те, на чьей коже появлялся рисунок, не могли больше жить без своей половины. Их непрестанно тянуло друг к другу. Поговаривали даже, что такая метка способна была вырвать из лап смерти.

Только вот истинные пары встречаются крайне редко. На моём веку так во всем Ландерфолде едва ли наберётся с сотню. А в Бордоке и того меньше — дюжины не сыскать. Каково же было моё удивление увидеть у себя на запястье зачатки узора истинности. Особенно учитывая, с кем именно у меня был секс.