Я боялась, что люди забыли меня, так как я много лет не гастролировала. С тех пор как я переехала в Каламити, я записала два альбома на своем новом лейбле. Оба они принесли мне огромные хиты. Дюк сказал мне, что абсурдно думать, что люди не захотят слушать меня вживую, но у меня так мало практики, а чтобы заинтересовать тысячи людей, нужна определенная харизма. Я волновалась, что потеряю самообладание.

Но он, как всегда, был прав. Возбуждение толпы было подобно реактивному топливу. Возможно, люди дома переключили канал, но здесь все были поглощены шоу.

Это была победа.

Если бы сегодняшний вечер был моим последним большим концертом, я была бы счастлива, зная, что закончила на хорошей ноте.

Я закрыла глаза и подняла руки, а аплодисменты продолжались. Я позволила этому ощущению проникнуть в мою кожу и закружиться в моей крови в течение долгого времени, прежде чем группа заиграла вступительные риффы песни, которую я настояла петь в самом конце.

Песня Дюка.

Я покачала головой и постучала рукой по бедру в такт ударным. Я одарила Дюка еще одной улыбкой, заслужив его смех и покачивание головой, затем поднесла микрофон к губам и спела своему мужу.

«Притормозите Шериф» была быстрой и громкой. От нее хотелось хлопать в ладоши, топать ногами и безудержно танцевать. Возможно, кто-то ожидал услышать балладу о любви всей моей жизни, подобную тем, что я написала для своих детей. Но Дюк ворвался в мою жизнь подобно торнадо, сбив меня с ног. Моему мужу не подошло бы ничего, кроме зажигательного ритма и умных текстов.

Я закружилась по сцене, подпевая и поддерживая энергию фанатов. И когда в воздухе зазвучала последняя нота, я была оглушена аплодисментами. Я запрокинула голову и рассмеялась. Мои волосы рассыпались по спине и доходили до талии. Я кричала вместе с ними, подбадривая человека, который спас мою жизнь и сделал ее целой.

Когда аплодисменты, наконец, начали стихать, я заговорила в микрофон, но смотрела прямо на сцену.

— Хотите познакомиться с моим Шерифом?

Шум стоял оглушительный.

Дюк покачал головой.

Я помахала ему рукой, приглашая на сцену.

Он одними губами произнес: «Нет».

И я ждала. Потому что он мог протестовать, но этот человек вышел бы на сцену и встал рядом со мной, потому что знал, что это сделает момент еще приятнее.

Дюк опустил голову, затем неторопливо переступил с ноги на ногу, выходя из тени на свет рампы. Его взгляд ни на секунду не отрывался от моего.

Я выключила микрофон и положила его на пол сцены, затем широко раскрыла руки, чтобы поймать маленького мальчика, который не шел, а бежал.

— Мамочка! — Тео бросился в мои объятия.

Я подхватила его под мышки, закружила в головокружительном танце, затем посадила себе на бедро.

В четыре года он стал слишком тяжелым, чтобы я могла его качать. Он был высоким для своего возраста и унаследовал силу своего отца. Во многих отношениях он был миниатюрной копией Дюка, хотя у него были мои зеленые глаза.

У Беллы, нашей годовалой дочери, были голубые глаза Дюка. Она прижалась щекой к его плечу и смотрела на толпу широко раскрытыми глазами.

Если она была робкой, то ее брат не испытывал страха. Тео поднял руку и помахал, чем заслужил бурные аплодисменты. Слава богу, на обоих детях были огромные наушники, которые привезла для них Элисон.

Дюк подошел ближе и одарил меня своей сексуальной улыбкой. Морщинки вокруг его глаз стали глубже.

Я провела пальцами по его волосам у виска, поправляя седые пряди, пробивающиеся сквозь рыжевато-коричневый цвет. Он дразнил меня, говоря, что я была причиной этих седых волос. Он не ошибся.

Но сейчас он был так же красив, как и в тот день, когда я встретила его под бескрайним голубым небом Монтаны. И эти глаза всегда будут моим убежищем.

Он обнял меня свободной рукой за плечи и наклонился, чтобы прошептать мне на ухо.

— Потрясающее шоу, детка.

— Спасибо, Шериф.

— Скучаешь по этому?

Я оглядела море людей перед нами, их поднятые руки. Они высоко поднимали телефоны и делали снимки. Некоторые не обращали на нас никакого внимания. Это был прекрасный хаос.

Скучала ли я по этой жизни?

Нет. Мне не нужны были огни стадиона, когда я могла раз в месяц играть с ребятами в баре. Мне не нужно было, чтобы другие люди выкрикивали мое имя, потому что мое сердце наполняло слово «мама».

Было забавно вернуться к этому. Может быть, я сделаю это снова. Но это уже никогда не будет моей жизнью. Не тогда, когда жизнь моей мечты ждет меня в Каламити.

Дюк наклонился, чтобы поцеловать меня, и когда я подумала, что аплодисменты уже не могут быть громче, амфитеатр доказал, что я ошибалась.