– И чтоб ноги твоей здесь не было! – сказала она сыну. – Иди и живи с той, на которую ты променял свою веру и свою мать! Ты – самое большое разочарование в моей жизни, Александр!

Отец не произнес ни слова, только с грустью смотрел на сына. Как обычно, жене перечить он не стал. Для Александра это означало, что никто из родственников с его стороны на свадьбу не приедет и все связи с семьей отныне разорваны. Но зачем вот так отталкивать Элен, которая очень нуждается в материнской заботе? По мнению Александра, это было несправедливо и только укрепило его решимость.

Бледный и хмурый, он хлопнул дверью и уехал, даже ни разу не оглянувшись. Принести свое призвание в жертву любви оказалось недостаточно. Его лишили также и любви людей, которые были ему дороже всего на свете. Но почему, почему?

Публичное объявление о бракосочетании состоялось в мэрии Ульгата. Церемония прошла в последнюю субботу июня. Доброжелательный прием со стороны жителей городка несколько приободрил Александра. Никто не интересовался его прошлым, достаточно было того, что он – жених мадемуазель Элен. Желание молодых людей ограничиться гражданским браком тоже не вызвало пересудов – для современной молодежи это ведь совершенно нормально…

Свидетельницей со стороны Элен стала Кристиана, свидетелем Александра – старик-садовник, которому такая просьба очень польстила.

На невесте было короткое белое платье простого покроя, длинные волосы украшали бутоны роз нежных оттенков. Выглядела Элен очень свежо и молодо. Жених облачился в костюм глубокого синего цвета, удачно подчеркивавший его высокий рост и стройную фигуру.

Свадебный стол накрыли в саду. В конце трапезы с участием мэра городка и его супруги Александр не без затруднений разрезал фигурный свадебный торт. Анри Монсеваль при этом по-отечески ему улыбался.

Александр в этот момент вспомнил о своих родителях и тут же решил, что не позволит ничему омрачить свою радость. Теперь им с Элен предстояло танцевать под яблонями. Ближе к вечеру маленькие ученики и ученицы Элен в сопровождении родителей пришли поздравить молодоженов. Когда все приятные слова были сказаны, дети устроили в саду игру в жмурки.

Вечером гостям подали холодные закуски в деревенском стиле.

Александр с удовольствием собрал бы жителей городка и сказал бы им: «Я – священник, и я люблю Элен. Сегодня мы поженились и готовы принять все то, что диктует нам наша любовь и наша вера!» Ему казалось, что никто бы не решился первым бросить камень, никто не стал бы их обвинять. Это была его мечта, и таковой ей суждено было остаться.

Когда влюбленные наконец остались наедине, Элен ненадолго села за пианино. Звуки, взметнувшиеся ввысь, были чисты, словно нашептаны самим Господом – радетельным и благостным. И все же путь в храм им обоим был отныне заказан: католические законы им это запрещали.

Элен перестала играть. Молодой супруг медленно приблизился к ней, легко, как перышко, подхватил ее на руки и понес наверх, в спальню. Они ни на мгновение не отрывали друг от друга глаз. Александр ласкающим движением спустил платье с плеч женщины, которую отныне по праву мог назвать своей.

Александр взялся за ремонт. К началу нового учебного года нужно было успеть оборудовать на чердаке музыкальный класс. После преображения чердак было не узнать: стены окрашены в синий и белый цвета, окна расширены, а на полу появился толстый палас и целая груда подушек, на которых можно было поваляться на переменках.

Нашлось у него время и на то, чтобы выкорчевать часть деревьев и устроить на этом месте огород. Там Александр посадил ранние овощи и пряные травы – будет здорово, если они с Элен будут питаться полезными продуктами, выращенными собственными руками. У них было все для простого человеческого счастья – дом, прогулки, море… Элен успела загореть и сияла красотой, как спелое наливное яблочко. Александр никогда прежде не видел ее такой счастливой.

Вера Александра была по-прежнему крепка. Он ни разу не переступил порог местной крошечной церквушки, но молился ежедневно и подолгу, причем чаще всего на открытом воздухе – в роще или на берегу, возле утеса Черные коровы, где его волосы трепал морской ветер.

Наступил сентябрь. Небольшой класс был вверен попечению Александра в школе, расположенной в пятнадцати километрах от дома. Его новое служение – а относился он к этому именно так – подразумевало преподавательский труд и общение с двадцатью пятью детишками в возрасте от шести до двенадцати лет.

Вскоре после начала занятий в музыкальном классе Элен заметила, что устает быстрее обычного. Но волноваться ей долго не пришлось: первое же посещение женской консультации подтвердило ее догадку.

Ей не терпелось поделиться новостью с супругом. Элен села в авто и к концу последнего урока, когда ученики расходились по домам, была возле школы. Светясь от радости, она остановилась в дверном проеме. Александр обнял ее, поднял и, смеясь, закружил.

– Дорогая, я так рад, что ты приехала!