Волнение, испытанное ею в объятиях Кентена Мейро, – почувствует ли она еще когда-нибудь нечто подобное? И означает ли это, что она должна бросить мужа, с которым они только изображают счастливую семейную пару?

– Элен!

Александр шел за нею следом. Он испугался, увидев, что она идет прямо к воде. Молодая женщина не обернулась. Знакомый голос, ее зовущий, был похож на призыв привидения, от чьего преследования ей никогда не избавиться. И только соприкосновение с холодной водой вернуло ее в настоящее.

– Элен, дорогая! Что ты делаешь?

Накатившая волна достала ей чуть ли не до груди, но Элен не сдвинулась с места.

– Я хочу умереть! – всхлипнув, произнесла она.

Встревоженный Александр схватил ее за руку. Она дернулась, увернулась, сгорая от странного внутреннего жара. Он вошел в воду, но удержать ее не смог. Элен осела на песок и, опираясь на локоть, подставила лицо пенистой, соленой и горьковатой на вкус волне. Вся мокрая, с закрытыми глазами, она была похожа на выброшенную волнами на берег русалку.

– Элен, тебе нужно подняться! Элен!

Мокрая легкая ткань облепила миниатюрную фигурку этого несчастного существа, которое теперь уже безудержно плакало, да так, что плечи его тряслись. Александр склонился над ней, трепеща от желания. Никогда еще она не казалась ему такой красивой.

– Любовь моя! Бедная моя любовь!

Он присел на корточки, обнял ее. Его руки были теплыми и ласковыми. Элен даже не шевельнулась, когда он стал гладить ее груди с затвердевшими под мокрой тканью сосками.

– Иди ко мне! Я так тебя люблю!

Она помотала головой, но объятиям противиться не стала. Александр вывел ее на полоску влажного песка, куда не доставали волны. Начался отлив. Ночь была теплой, звезд – несметное количество…

Элен почувствовала, как платье соскальзывает с плеч, и прикосновение ветерка к обнажившейся груди взволновало ее. По телу пробежала дрожь – это было как пробуждение давно онемевших чувств. Ее губы не протестовали, когда крепкие, искусные губы Александра властно потребовали поцелуя.

Удовольствие зарождалось – сперва робкое, вскоре оно запылало, как пламя. Она попыталась удержать мужа, когда он осторожно высвободился из ее объятий:

– Не оставляй меня!

– И не думал даже… Я просто любуюсь тобой! Ты прекрасна, так прекрасна… и я хочу тебя!

Он лег на нее, стал целовать ее груди и живот, снимая при этом одежду. Она ловила ртом воздух, ощущая внезапный прилив нетерпения и наслаждаясь неожиданным откликом ее тела на ласки.

– Александр! Александр… Ты нужен мне… Я люблю тебя! Люблю!

Он овладел ею неистово, в ритме этих признаний в любви, которые она выкрикивала наконец после стольких лет, стольких попыток изгнать его из своего сердца! Слишком долго сдерживаемая страсть вибрировала в каждой клеточке ее тела. Всепожирающее пламя, которое так пугало Элен, непобедимый огонь, с которым она так долго – и напрасно! – сражалась…

Ее белокурая голова металась по песку из стороны в сторону – неосознаваемое движение, выдававшее глубину ее забытья. Наконец Александр с хрипом повалился на нее. Он все еще не мог поверить в случившееся. Это чудо – ощущать ее под собой, податливую, любящую. Закрыв глаза, он стал осыпать нежными поцелуями ее лоб, щеки и подбородок.

– Элен, моя милая Элен! Я люблю тебя…

Он все еще боялся услышать резкое слово, ощутить толчок, который разрушит волшебство момента, но она даже не шевельнулась, не произнесла ни звука. И только ощутив, что молодая женщина дрожит, он встревожился:

– Дорогая, ты совсем продрогла! Едем домой! Конечно, если ты хочешь…

– Я замерзла… Александр, никогда больше меня не бросай! Никогда!

– Никогда не брошу! Обещаю это тысячу раз!

Повседневность вошла в свое привычное русло. Однако же уроки в музыкальном классе стали более оживленными, и ученики не могли не заметить, что Элен стала чаще улыбаться и шутить. После той безумной июльской ночи многое переменилось. Молодая женщина возвращалась к ней мысленно, стоило ей остаться в одиночестве. Каждое мгновение той любовной схватки на мокром песке навсегда запомнило ее тело.

Тогда Александр усадил ее, продрогшую и смущенную, на пассажирское сиденье автомобиля. С каким же восхищением он на нее смотрел! Они подъехали к дому – тому самому, где прожили первые счастливые месяцы… несколько лет назад. Александр перенес ее в спальню и снова, волнуясь и трепеща, раздел.

Вся бездна любви, хранимая Элен в своем сердце, вырвалась на свободу. Они так и не уснули в ту ночь, опьяненные страстью, испытывая невероятное наслаждение. Он один мог дать ей это ощущение полнейшего единения тела и души… В руках Александра ее тело трепетало – разгоряченное, жаждущее удовольствий, и она была не в состоянии оторваться от любимого. Как могла она так долго жить без его ласк, его поцелуев? Как могла так его мучить?