— Из лука не стреляю. Только самострел.

— Значит, болт тебе сделаем. Степан у нас велиииикий кузнец. Доедай, да айда к нему.

По дороге на кузницу Яков рассматривал деревню. И снова удивлялся, как здесь все ухоженно и чинно: заборы ровные, крыши залатанные, резные ставни блестят новой краской. Ни одного плешивого пса или кошки — у всех шерсть лоснится, животы сытые — ребер не разглядеть.

— Впервые вижу такую холеную деревню.

— Так че, стараемся! — усмехнулся Козьма. — Двадцать лет назад, конечно, не так было. Умирала деревня. Мужики — каждый второй — синяк, есть нече, делать нече. А потом открыли, что в горах наших залежи драгоценных камней: малахита, яшмы, агатов. Добывать стали, обрабатывать, изделия делать. Ну и деньги грудить. Зажили. Зачем с кривым забором жить, когда есть на че починить? Да и самому хочется — в чистоте, порядке. Так и стали лучше жить.

За поворотом им встретилась старуха. Яков бы и не обратил на нее внимание — старуха и старуха, таких и у них в деревне полно. Только та перед ним остановилась, с прищуром осмотрела, перекрестила его и уж затем пошла дальше, прихрамывая на левую ногу.

— Народ-то ваш не особо в меня верит, похоже.

— Не обессудь. Разов пять уже убить Хозяйку пытались. Да все там, с ней остались. Но ты не переживай, с малахитовым болтом точно получится! А на бабу Синюшку внимания не обращай, она у нас старуха необычная.

— Синюшку? — Яков схватился за эфес меча и обернулся вслед старухе. Но той уже и след простыл.

— Да это мы ее так называем, — Козьма накрыл кисть Якова своей и надавил, возвращая меч в ножны. — Больно вредная старуха. А так, конечно, кто знает, мож она и есть Синюшка настоящая — лет двадцать уже в деревне живет, одинаково старая, какая приехала — ей-богу! такая и осталась. Все в том же синем платке. Все так же еле ходит, а все никак не помрет. Чудеса, — он развел руками, а затем зазывающе махнул вперед и продолжил идти.

Козьма открыл ворота в кузницу, и в лицо Якову бросился жар печи, а за ним — звон молота о наковальню. Невысокий широкоплечий мужчина еще пару раз ударил по раскаленному металлу, поднял будущую кирку, смерил оценивающим взглядом и только потом повернулся к гостям.

— Вот, Степан, зверобоя тебе привел. Лука у него нет, есть самострел. Болт против Хозяйки сделаешь?

— Добро, Козьма. Сделаем. Все сделаем.

Пока Степан изготавливал болт и ждал от мастера наконечник, заказанный Козьмой, Яков рассматривал кузницу. Взгляд особенно надолго задержался на столе, сплошь заложенным незнакомыми инструментами — иглы, молотки, узкие пластины с разными срезами, изгибами и зубьями на деревянных ручках, что-то напоминающее ножи и лопатки.

Степан заметил, как Яков рассматривает товары.

— Если кто-то у тебя каменным делом занимается, сделаю скидку. Бери любые — все хороши! Наши мастера только мои инструменты для обработки камней используют. И с других деревень приезжают покупать.

— Невеста моя, Аннушка, все мечтает, но она ж девица, куда ей. Я ей браслет малахитовый куплю. Под глаза подойдет. Понравится, думаю.

— Зря ты так, — цокнул Степан. — У нас вот Дарья есть — пятнадцать лет от роду. А уже такие бусины вытачивает! Фигур разных, ровные, гладкие, какие бусы из них получаются — нарасхват!

— Я все же лучше браслет, спасибо.

Яков проснулся от боли в ноге и рывком поднялся на кровати, на ходу вытаскивая из-под подушки кинжал. В комнате не было никого, кроме темноты. Бедро пульсировало той самой болью — будто русалка только что вогнала в него заостренные зубы.

Яков знал, что с ногой все хорошо — боль лишь в голове. Глаза привыкли к темноте, он окончательно убедился, что никого рядом нет, и откинулся обратно на кровать.

Повернулся на бок, и взгляд его упал на окно — там, в слабом лунном свете отразилась фигура. Небольшая, собранная. Яков моргнул — и вот фигура уже больше. Моргнул снова — и она еще ближе. Рука вновь достала кинжал, а тело напряглось. Моргнул — и вот этот кто-то у самого окна. И будто на голове не волосы, а… платок?

Яков вскочил, взял со скамьи меч и устремился на улицу. Но у окна никого не было. Как и вокруг. Только из кузницы доносились мужские голоса. Он хотел пойти, спросить, кто с ним шутить удумал, но дошедшие до его уха фразы заставили остановиться.

— Жалко его, молодой совсем.

— А ты, может, заместо него хочешь? — Яков узнал голос Степана.

Молчание.

— То-то же. Лучше он, чем кто-то из нас. Готовьтесь лучше к новому сезону добычи и обработки. Сейчас как пойдет дело, продыху не будет!

Яков вернулся в дом. Нужно было выспаться. На рассвете он отправлялся найти и убить Хозяйку Медной горы.

Часть 2

Яков вышел на елань, окруженную раскидистыми елями, и стал рассматривать растения под ногами.