Стало понятно, что она не просто сильно сожалеет о том, что натворила, но уже мечтает о смерти, лишь бы эффект гидры закончился. Это была какая-то агония — более жуткого зрелища я ещё не видел и век бы не видел ещё.

Мелькнула мысль добить беднягу просто из сострадания, но в этот момент она вдруг сама затихла и глаза её остекленели.

Послышался шум и открылась одна из дверей на лестничной клетке. На всю живописную картину упал луч электрического света из коридора ближайшей квартиры.

Стоявший на пороге мужик с охотничьим ружьём не знал, то ли ему нужно что-то говорить, то ли прятаться за дверью и срочно звонить в полицию.

Я взял инициативу на себя:

— Звоните в скорую, девушке плохо!

Это простое понятное послание заставило его вернуться домой.

Судя по шороху, за дверью другой квартиры нас тоже слышали, но боялись себя как-то выдать. Подумали, что пришли бандиты или вроде того.

— Алло? Скорая? Злославская одиннадцать! Девушке плохо! Что? Ээ… пена изо рта? Что? Да понятия не имею, что она принимала! Она на лестничной клетке… — донесся до нас отрывистый голос.

— Зачем жрать что-то, что приносит мучительную смерть? — озвучил я повисший в воздухе между нами вопрос.

Сверху по лестнице вниз спускалась Эла с сидящей на плече летучей мышью.

— Так… — выдохнул Мирт. — Всё, что вы только что видели — просто декорации. Напоминаю для особо впечатлительных и новичков. Утром эта страдалица очнётся в своей постели, выпьет кофе, и пойдёт на работу. Разносить добрым людям запрещённые вещества.

— Чем так, может лучше дать ей времени, пусть становится спящей, — предложил я.

— Чтобы превратить её жизнь в один сплошной кошмар? — послышался комментарий Риты.

— Ты чем-то недовольна? — уточнил я.

— Потом обсудите свои отношения, — бросил Мирт. — Уходим, если не хотите объяснять инквизиции, почему у неё на лбу печать кровной власти уничтоженной секты тауматургов.

— И что мы узнали? — спросила Рита у Мирта.

Мы возвращались обратно. К памятному месту под мостом.

По времени было полшестого утра. Занимался рассвет.

— Что надо было спрашивать у Августы про некромантию в этой реальности, — хмыкнул я, и Рита рассмеялась, а затем Эла мило спрятала улыбку в ладонь.

Интересное здесь чувство юмора.

— Не раньше двенадцатого эхо, — серьёзно ответил Мирт.

— А какое эхо ты видел самое большое? — спросила Рита.

Быстро же она адаптируется.

— Тебе эта информация ничем не поможет.

— Просто думаю, как выглядел бы самый странный мир.

Мирт промолчал, но Лёха охотно подхватил тему:

— Мне подруга рассказывала о трёхзначном эхо. Там можно попасть в миры хаоса, летающих островов и адских измерений, на которых город уже не такой уютный.

— О, эта «подруга» бывала в мирах и покруче, — фыркнула Александра.

Девушка редко что-то говорила, потому к ней прислушались.

— И часто такое бывает? — спросила Рита с горящими глазами.

— Для тебя — можешь не ждать, — отрезал Мирт. — Если эхо не может быть воплощено в текущей версии города, то тебя перекидывает на пласт реальности выше. Туда можно попасть только так, на обычном круге так не бывает… не бывало, пока.

— Лишь бы не стиратели с первым эхо, — подхватил тему Лёха.

— Это Лея тебе рассказала? — неодобрительно спросил Мирт. — Лучше не вспоминай, накликаешь.

— Это как? — ещё больше оживилась Рита.

— Сейчас, не мешай Феликсу. Потом расскажу, — оборвал её Мирт.

Я сам только сейчас заметил, что младший из нас что-то делает. Сперва подумал, что он просто дурачится.

Феликс снял с себя трёхметровый белоснежный шарф и протянул перед собой вперёд на двух руках.

Смотрелось это…

А как может смотреться подросток в сером пальто с непомерно длинным шарфом в странной позе недалеко от дома, где только что погибла девушка с кровавыми рунами на лбу?

Если ещё никто не вызвал инквизицию — это будет чудо.

Вдалеке послышался вой сирен. Они в этом мире ничем не отличались от обычных.

— Феликс, — поторопил его Мирт.

Парень не ответил, лишь надел на себя обратно шарф и решительно направился куда-то по улочке в ту сторону, откуда пришла девчонка.

— Это такой способ поиска? — оживилась Рита.