Шрифт:
А он, замерев, пережидая мой кайф, выдохнул сладко:
— Охуенно кончаешь, киса. На колени.
И поставил меня, все еще содрогающуюся от афтешоков кайфа, на колени.
Провел напряженным членом по губам, заставил открыть рот и высунуть язык.
И послушно смотреть на него снизу вверх, пока Тигр грубо, рывками трахал меня в рот. Недолго. Совсем недолго.
Но та-а-ак… О-о-о… И он так кончал… Я готова была на это вечность смотреть.
После он легко поднял меня на руки опять, провел по измученным губам большим пальцем, заставил облизнуть его.
И во взгляде его в ту секунду не было ничего человеческого. Только звериное удовлетворение.
Наверно, я так же выглядела, потому что Тигр, чуть сильнее сжав меня за ягодицы, прошептал:
— Пошли в душ, киса.
— Зачем? — глупо спросила я, не в силах двигаться. Не в силах отвести от него взгляд. Мой Тигр. Мой-мой-мой…
— Мыться, — коротко ответил он, — и трахаться.
О…
Так мы не все, да?
— Еще как не все… — ответил он, и я поняла, что сказала это вслух, — ты отсюда еще долго не выйдешь, киса. Попала ты.
И в любой другой ситуации, от любого другого человека эти слова прозвучали бы угрозой, напугали.
И сейчас это была угроза. Но не напугала. Потому что… Ох, а можно еще, да? И еще? О-о-о…
Сколько кайфа-а-а…
Этого, определенно, стоило ждать.
7
Утром меня поднять можно, только если завести сразу три будильника. Или один, но с перерывами в несколько раз, и чтоб каждый из этих разов был громче предыдущего. Это я так думала, да…
Пока Тигра своего не встретила.
Потому что будильник — это хорошо, это быстро.
Но вот здоровенный крепкий парень, нацеловывающий тебя, сонную и уже протискивающий в тебя свой здоровенный крепкий… о-о-о… Это что-то волшебное…
Это куда круче любого будильника!
Идеальней!
Я не открывала глаз, все еще находясь в сонной коме, потому что заснули мы, по ощущениям, буквально минуту назад, и, кстати, ровно в той же позе. И я вообще не помнила, он закончил или я прямо в процессе вырубилась?
Если прямо в процессе, то это эпично… О-о-о…
— Киса… — Тигр, поняв, что я чуть-чуть пришла в себя и начала реагировать на него правильно, уже активней подтащил меня за бедра ближе к себе, скинул одеяло, чтоб не мешало, приподнял мою ногу и… О-о-о…
— Охуенно стонешь, киса, — пробормотал Тигр, тут же укоряясь и жадно лапая меня везде, где дотягивался.
А дотягивался он везде.
И мой, очень даже сонный и очень сильно уставший за эту безумную ночь организм, полностью приветствовал эту жадность и утреннюю активность.
Я откинула голову назад, уютно укладывая ее на мощное плечо своего парня, попыталась обнять его, поднимая руки вверх, но Тигру, судя по всему, этого было не нужно. Чуть недовольно засопев, он властно вернул мои ладони вниз, перехватил их одной рукой, прижимая к матрасу, навалился сильнее, полностью обездвиживая… И в это мгновение я сполна ощутила, что чувствует муха, спеленутая паутиной. Еще живая, трепещущая, но…
Боже, это было одновременно страшно и невероятно чувственно. Я не могла никак себя проявить, просто принимала ласки Тигра, его мерные, длинные, скользящие движения в себе. Дышала им, улетая от жаркой смеси наших ароматов. Они настолько соединились, что сейчас вообще воспринимались одним целым. Горячим, тягучим, словно турецкий кофе, горьковато-пряным. Все происходящее, медленный плавный ритм, смешивающиеся в одно дыхания и запахи, настраивало на долгую, очень чувственную игру.
И я полностью погружалась в нее, ведомая своим капитаном…
— Открой ротик, киса, — прошептал Тигр, и я послушно разомкнула губы. Он провел большим пальцем по нижней, заставляя меня обхватить его. — Ох, бля-а-а… Вот так, киса, вот так… Охуенно сосешь… Потом мне еще пососешь, да, киса? Да?
Я не могла ответить, палец во рту, мерно и длинно двигающийся в такт движениям члена, мешал, отвлекал, погружал в какой-то потусторонний транс, тяжелый и мучительно-сладкий.
Тигр что-то еще шептал, жадно и жарко прикусывая меня за ухо, шею, плечо и не убирая палец из моего рта.
А потом заставил меня взять чуть глубже, надавил на корень языка, и я невольно подавилась, мучительно сглатывая и сокращаясь.
— Ох, бля, — тут же среагировал Тигр, судя по всему, ощутив мои судорожные сжатия и внизу тоже, одним движением перетащил меня под себя, на спину, навалился, жестко запечатывая рот губами, и принялся двигаться совсем по-другому, грубо и совершенно не щадя больше.
В этой позе он ощущался настолько большим, что мне стало чуть больно, но вместе с тем, как-то совершенно невероятно. Смесь боли и нарастающего наслаждения, тяжелые, резкие движения, власть и сумасшедший напор большого, сильного парня — все это смешалось в одно, и я забилась в сладких, долгих судорогах кайфа, сжимаясь и выгибаясь так, что поясница отрывалась от матраса, несмотря на то, что на мне не меньше ста кило сейчас лежало.