— Но ты не уверена, что можешь мне доверять, — закончил он, лукаво прищурившись. — Может, стоит узнать друг друга получше, прежде чем делать такие выводы?

Эридан наклонился к её лицу, и Эйрин ощутила его горячее дыхание, его губы были слишком близко — такие чувственные, манящие, что она не могла оторвать от них взгляда.

— Я хочу узнать тебя, милая, — прошептал он соблазнительным голосом, проведя пальцами по её щеке, и она ощутила исходящее от него невыносимое притяжение.

Её сердце принадлежало Залкосу, и она не могла об этом забыть, но сейчас, в этот момент, она чувствовала себя так, словно бог Хаоса снова её соблазнял, — и она отдалась бы без раздумий, если бы это был он.

— Я… — начала она, собираясь признаться во всём, но слова застряли в горле.

Эридан склонился к её уху, и, щекоча его своим горячим дыханием, произнёс:

— Позволь мне узнать тебя.

— Хорошо, — согласилась Эйрин, чувствуя, что, как бы это ни было сложно, он заслуживает правды о ней.

Она не знала, с чего начать: со своего безрадостного и болезненного деревенского детства, когда всё, что она могла делать — это смотреть сквозь засаленное окно на грязный двор, пока остальные дети играли и смеялись? Или с того, как в тринадцать лет она наконец умерла? Или, может быть, стоило рассказать ему о монотонных буднях в величественном Звёздном храме, куда её забрали жить среди ярких светил, чьё сияние наполняло её душу восторженным трепетом, об их таинственном шёпоте, сливающемся в тихую мелодию божественных славословий? Или же следовало сразу перейти к тому моменту, когда появился Залкос и…

Эйрин не успела этого решить: Эридан накрыл её губы своими губами, и по её телу прокатилась волна огня, а его рука легла на её бедро.

Она замычала, пытаясь отстраниться, но рыцарь настойчиво углубил поцелуй, и её сопротивление затрещало по швам. Она почувствовала, как её внутренние барьеры начинают рушиться, когда его рука заскользила выше, словно он был воплощением всех её запретных желаний. Её разум затуманился от его тепла и силы, его прикосновения разжигали в ней страсть, о которой она даже не подозревала, и она обвила руками его шею, позволяя ему погрузить её в это безумие.

— Ты такая горячая, — прошептал он, оторвавшись от её губ и заглядывая ей в глаза. — Я хочу тебя, Эйрин. Позволь мне узнать каждую частичку тебя.

Она знала, что это опасно, что Эридан может быть не тем, кем кажется, но в этот момент, когда его руки исследовали её тело, она чувствовала, как её желания берут верх над разумом. Он был как огонь, и она, как мотылёк, не могла устоять перед его светом. Внутри неё бушевала буря: любовь к Залкосу, которая оставалась в её сердце, и растущее влечение к Эридану, который, казалось, мог предложить ей то, о чём она давно мечтала.

Его губы коснулись его шеи, в то время как его пальцы нашли какую-то невероятно чувствительную точку у неё между ног, и она застонала от удовольствия.

Он принялся ласкать её нежно и настойчиво, продолжая покрывать поцелуями её шею и спускаясь к груди, и Эйрин, положив руки ему на спину, начала исследовать его сильные мышцы, чувствуя, как они напрягаются под её ладонями.

— Ты вся горишь, — возбуждённо прошептал он, погружая пальцы в её влажную щёлочку, от чего она выгнулась всем телом со сладким стоном. — Позволь мне показать тебе, что такое истинная страсть.

С этими словами он раздвинул её ноги, и она, уже зная, что за этим последует, приготовилась принять его в себя. Эридан не заставил себя долго ждать: накрыв её своим телом, он начал медленно проникать в её горящее от желания лоно, и она вздохнула от внезапной вспышки боли, напомнившей о недавнем соединении с Залкосом. Вероятно, после первой близости остались какие-то незажившие ранки, но сейчас внизу живота так сладко ныло и ей так хотелось снова ощутить себя наполненной, что она готова была продолжать, несмотря на странные ощущения.

— Не бойся, — прошептал Эридан, почувствовав, как она напряглась, — я буду очень осторожен.

Он медленно продвигался внутри, заставляя её дрожать всем телом, и, часто и прерывисто дыша, она закусила губу, чтобы не сорваться на крик. Её пальцы впивались в его спину, и она не могла отвести взгляда от его лица, ставшего сосредоточенным и напряжённым. Вдруг, в самый разгар их страсти, он остановился, его брови нахмурились, а в глазах промелькнуло что-то, что заставило сердце Эйрин замереть.

Она не могла понять, что произошло, но его реакция была очевидна: он что-то почувствовал.

— Ты… — произнёс он голосом холодным, как лёд. — Ты уже была с мужчиной.

У неё перехватило дыхание от ужаса, а губы задрожали, и она ощутила, как на глаза наворачиваются слёзы сожаления и стыда. Но в следующий миг лицо Эридана расслабилось, а в глазах вновь вспыхнуло пламя желания, и он с хищной улыбкой продолжил свои порочные действия.

— Не думай об этом, — прошептал он, наклоняясь к ней. — Позволь мне показать тебе, что такое настоящее наслаждение.