Я остановилась и медленно повернулась.

Наши взгляды встретились, и воздух исчез из моих легких. Боже милостивый.

Хакс стоял на тротуаре, засунув руки в карманы. На нем не было пальто, и рубашка «Хенли» туго обтягивала его широкую грудь. Рукава были закатаны до локтей, открывая красочную татуировку на левом предплечье. Татуировку, которую мне хотелось обвести языком.

Мы стояли, не двигаясь, и смотрели друг на друга. Желтый свет уличных фонарей подчеркивал четкую линию его подбородка. В тусклом свете он казался сильнее и выше ростом. Но даже при слабом освещении было видно, как блестят его голубые глаза.

Я проглотила комок в горле и сделала два шага вперед, чувствуя головокружение от его близости.

— Как насчет того, чтобы повторить?

В его взгляде промелькнуло желание, темное и опасное, как ночь и жар между нами.

— Никаких обязательств, — мой голос был прерывистым, сердце бешено колотилось в груди.

Скажи «да».

Хакс ничем не выдал себя. Я неправильно истолковала этот взгляд? Он был здесь ради меня? Или кого-то еще? Мой желудок скрутило, пока я ждала, сомнения закрадывались, как яд.

Скажи «да».

Он не произнес ни слова.

Я с трудом сглотнула, готовая повернуться и убежать, притворяясь, что я не умоляла этого мужчину трахнуть меня снова, но тут Хакс начал двигаться. Он сократил расстояние между нами гигантскими шагами.

Мое сердце подпрыгнуло, когда он вторгся в мое личное пространство.

— Это просто трах. Ничего больше. Поняла?

Его грубая честность задела, но, по крайней мере, он сказал мне правду. Это было больше, чем кто-либо из придурков в прошлом. Я сглотнула.

— Просто трах.

Он мотнул подбородком в сторону моего дома.

Я развернулась на каблуках и направилась к боковой двери. Хакс не пошел со мной в ногу. Он все время держался на шаг позади.

Шаг за шагом его шаги повторяли мои собственные. Мое дыхание вырывалось белыми облачками, а ноги подкашивались. Я так жаждала его.

Он был рядом, но не касался меня. Его взгляд скользил по моим волосам. Он обжигал мои плечи и ягодицы. Каждый шаг был головокружительным, просто потому, что он был рядом.

Это была самая эротичная прогулка в моей жизни.

К тому времени, как мы добрались до бокового входа, в голове у меня все плыло, а тело пульсировало.

Легкое прикосновение кончиков пальцев к моей парке, царапанье мозолей по ткани, когда он отвел мои волосы в сторону, обнажая кожу на шее. Я прижалась к его груди.

Его дыхание ласково коснулось моей кожи. Его аромат, состоящий из специй, мыла и краски, наполнил мой нос. Зимний холод никак не мог остудить огонь, пылающий под моей кожей.

Хакс легонько подтолкнул меня к двери, и я моргнула, заставляя себя выйти из оцепенения. Я нащупала клавиатуру и набрала цифры, чтобы открыть дверь.

На прошлой неделе он нес меня на руках вверх по лестнице. Он развернул меня у этой самой двери, прижавшись губами к моим губам. Мы целовались на улице, на холоде, под звездами. Но сегодня вечером он не прикоснулся ко мне. Несмотря на то, что кожа на моей шее молила о его полных губах, все, что он сделал, — это подошел достаточно близко, чтобы свести меня с ума.

Я посмотрела через плечо в его синие глаза. Одним движением он приказал мне войти и подняться по лестнице. Хотя у меня подкашивались ноги, я умудрилась не споткнуться во время поспешного подъема.

И, как и тогда, на улице, он держался на шаг позади меня.

Взгляд Хакса был единственным мучившим меня прикосновением. Прогулка была прелюдией, в которой я не нуждалась. Я была мокрой от желания увидеть Хакса в ту минуту, когда почувствовала его на тротуаре.

Прежде чем дойти до лестничной площадки, я достала из сумочки ключи. Я, не колеблясь, открыла замок, распахнув дверь, ворвалась в квартиру и сняла парку.

И тут он оказался рядом, заключив меня в объятия.

Его губы прижались к моим, а руки зарылись в мои волосы. У меня перехватило дыхание, когда он провел нас вглубь моей квартиры, пинком закрыв за собой дверь.

— Хакс, — простонала я, судорожно хватаясь за подол его рубашки и задирая его на груди, обнажая рельефный пресс.

Его язык проник в мой рот, заглушая все остальные слова, когда он взял себя в руки. Он сжимал мои волосы, его язык проникал в меня, и я была в его власти.