Неплохо.

Его возбуждение прижалось к моему животу, когда он повел меня к кровати. Когда мои колени уперлись в матрас, он оторвался от моих губ. Затем, упершись одной рукой ему в грудь, я начала падать, подпрыгивая на кровати с визгом.

Хакс завел руку за шею и сдернул рубашку со своего тела.

У меня потекли слюнки при виде его обнаженной груди. Его джинсы сидели низко на бедрах, открывая букву V на бедрах. Под кожей змеились вены, а мышцы обвивали друг друга. Татуировка на его предплечье представляла собой водоворот абстрактных, ярких цветов, у которого, казалось, не было ни рисунка, ни формы.

Хакс был произведением греховного искусства.

И это было опьяняюще — знать, что этой ночью он мой. Весь мой.

Я села и сняла свитер. Белый кружевной бюстгальтер под ним привлек внимание Хакса, его челюсть дернулась, когда я расстегнула застежку.

Как только мои груди освободились, его руки оказались там, поглаживая мои изгибы, а костяшки его пальцев сжали мои соски. От его грубых прикосновений меня обдало жаром. Я выгнулась навстречу ему, желая большего, но он убрал руки и расстегнул молнию на джинсах.

Света из окон было достаточно, чтобы придать телу Хакса приглушенный оттенок. Тени скользили по его коже, подчеркивая мускулы и демонстрируя силу, когда он снимал ботинки. Каждое движение было грациозным, но в то же время торопливым. Затем его джинсы и черные боксеры под ними исчезли, оставив меня задыхаться, когда я увидела его возбуждение.

Черт, у него был красивый член. Толстый и длинный, с жемчужной бусинкой на кончике.

Я оттолкнулась локтями, действуя прежде, чем он успел меня остановить, и прижала язык, чтобы поймать каплю.

Солоноватый вкус Хакса обжег мой язык, и когда я подняла ресницы, то обнаружила, что он смотрит на меня с таким напряжением, что я задрожала. Я отстранилась, но он взял меня за подбородок и притянул к своей эрекции.

— Повтори.

Уголок моего рта приподнялся, прежде чем я сделала это снова, на этот раз проведя языком по его бархатно-стальному стволу. Это вызвало у меня приглушенный стон.

С молниеносной скоростью он отодвинулся от моего лица и толкнул меня на матрас. Сегодня вечером в баре с Керриган я была в черных легинсах. Он сорвал с меня высокие сапоги, затем раздел меня, одним плавным движением сняв кружевные трусики.

Хакс наклонился к своим джинсам и достал из кармана презерватив. Когда он зажал упаковку зубами и вскрыл ее, на моем лице расплылась улыбка. В переднем кармане. Не в бумажнике. Может быть, он все-таки пришел в бар ради меня.

Или ради другой женщины.

Я отогнала эту мысль и стала ждать его следующей команды.

Он стоял надо мной, его взгляд скользил вниз по моей шее к груди, к блестящим складкам внизу, пока он натягивал презерватив на свой член. Натянув латекс, он потянулся к моей ноге и приподнял ее. Он прижал мою ступню к своему плечу, затем опустился коленями на кровать.

Он медленно придвинулся ближе, сгибая мою ногу, пока бедро не прижалось к моему боку. Колено оказалось почти у моего уха. Мои бедра были напряжены, но я наслаждалась этим ощущением.

Когда я согнула другую ногу, чтобы раздвинуться для него пошире, он покачал головой.

— Трахни меня, Хакс, — прошептала я. — Пожалуйста.

Без всякого притворства он вошел в меня, широко растягивая и погружаясь по самое основание.

Я вскрикнула, мое тело задрожало, когда я приспособилась к его размеру.

— Черт возьми, — простонал он, поворачиваясь ртом к моей ноге, прижатой к его плечу. Он провел своей заросшей щетиной щекой по тонкой коже моей лодыжки. Затем он вышел, оставив меня опустошенной на секунду дольше, чем нужно, прежде чем снова войти в меня.

Как я и хотела, он трахал меня жесткими и быстрыми движениями. Его толчки были такими сильными, что я чувствовала их в своей душе.

Я ахнула, затаив дыхание, когда он прижал нас друг к другу. Оргазм обрушился на меня быстро, ослепительным светом, лишая зрения, пока я не начала извиваться и трястись, моля об освобождении.

Все, что потребовалось, — это большой палец Хакса, барабанящий по моему клитору, и я разлетелась на тысячу кусочков.

Я выкрикивала его имя, не заботясь о том, что весь Каламити услышит. Перед глазами у меня вспыхнули звезды, и я забилась в конвульсиях, пока не лишилась рассудка.

— Черт, как хорошо, — процедил Хакс сквозь зубы, когда мои внутренние стенки сомкнулись вокруг него, сжимая до тех пор, пока он не сбросил мою ногу со своего плеча, глубоко погрузился в меня и не поддался собственному оргазму.