Когда Хакс заехал за ней к Эйприл, я была так взволнована. Я была готова. Я была полна надежд.

Так по-идиотски.

Саванна бросила один взгляд на цветы и пробормотала:

— Фу. Ненавижу розовый.

Сказала девушка, одетая в пурпурную футболку под черной толстовкой.

Я проигнорировала это и пошла дальше, думая, что ей просто нужно немного времени, чтобы освоиться и расслабиться.

Семь дней спустя мне хотелось рвать на себе волосы и кричать. Саванна не отступила ни на шаг. Она не была так враждебна к Хаксу, потому что он был ее отцом, время от времени она улыбалась ему и даже смотрела в глаза, когда разговаривала с ним. Каждый взгляд, закатывание глаз и саркастические комментарии, которые она бормотала, предназначались мне. Мачехе.

Как она могла так сильно меня ненавидеть? Как мы могли пережить то, что произошло на ферме, и стать врагами? Моим единственным преступлением против Саванны было то, что я вышла замуж за ее отца.

О, какая ирония судьбы. Этот брак был одной из причин, по которой она вообще оказалась здесь, в его доме.

Мое искусственное веселье начало угасать, и, прежде чем я сорвусь, пришло время побыть одной.

— Увидимся вечером, — сказала я Хаксу и направилась в гараж.

— Эв? — Он остановил меня, прежде чем я успела исчезнуть.

— Да?

Беспокойство, отразившееся на его красивом лице, разбило мне сердце.

— Ты в порядке?

— Я отлично! — Слишком много усилий. Я опустила взгляд, не в силах смотреть в эти синие глаза и сдерживаться.

Хакс терял самообладание. Он позволял эмоциям проявляться. И это было не то, кем мы были, не так ли?

Мы не волновались друг за друга. Мы не заботились друг о друге и не делали комплиментов. Мы не зависели друг от друга.

Вместе мы были временно. Временно. Рассчитывать на то, что Хакс будет помогать мне собираться с мыслями, означало в дальнейшем только раздирать себя.

— Увидимся позже. — Я помахала ему рукой, затем проскользнула в гараж и забралась в его грузовик. Как только я отъехала, тяжесть прошедшей недели легла на мои плечи.

Неужели я была такой же трудной, когда была подростком? Может, мне стоит позвонить маме и извиниться, просто на всякий случай. Потому что, если я была хоть немного похожа на Саванну, ну… Она не облегчала мне задачу. Слава богу, что есть школа, иначе я бы уже начала пить по утрам. Когда я проснулась этим утром, я знала, что мне ни за что не продержаться всю субботу.

Так что я собиралась на работу. Не то чтобы моя работа в галерее была настоящей работой, но… Я бы предпочла иметь дело с Кэти, а не с Саванной.

Отношение Кэти было теплым по сравнению с отношением Саванны, хотя Кэти ни на йоту не оттаяла, сколько бы дней я ни провел в галерее.

Мы старались избегать друг друга, насколько это было возможно для двух человек в нашем маленьком помещении. Я организовала кладовку и тщательно прибралась в студии на втором этаже. Затем я провела несколько часов в офисе Хакса, разрабатывая новую систему инвентаризации, чтобы лучше отслеживать продажи. Кэти могла руководить выставочным залом, но я собиралась руководить бухгалтерской частью бизнеса.

«Риз Хаксли Арт» теперь следовал общепринятым принципам бухгалтерского учета.

Мама и папа могли бы гордиться этим фактом.

Поездка до галереи была недолгой, и припарковавшись рядом с внедорожником Кэти, я выключила зажигание, а затем нацепила фальшивую улыбку, чтобы зайти внутрь.

— Доброе утро, — сказала я нараспев, в основном потому, что это заставляло ее заметно съежиться.

— Доброе утро, — пробормотала она, не отрывая взгляда от экрана компьютера.

Я направилась было в офис Хакса, но потом передумала и вошла в демонстрационный зал, пересекая линию фронта.

На этой неделе она переставила некоторые вещи, освободив место для одной из новых картин Хакса. Это была лошадь, над которой я видела, как он работал в своей студии. Он воплотил душу животного на этом холсте. Темно-карие глаза с карамельными искорками завораживали. Не знаю почему, но всякий раз, когда я смотрела на нее, мое сердце сжималось. Как будто животное пыталось передать мне сообщение.

Будь смелой. Имей мужество. Не сдавайся.

— Нам обязательно продавать ее? — прошептала я.

— Что? — спросила Кэти.

— Ничего. — Я отмахнулась, желая, чтобы эта лошадь стала моей и осталась со мной навсегда. — Ты немного переоформила зал. Выглядит мило.

Она прищурилась.

Неужели было так чертовски трудно сказать «спасибо»? Что, черт возьми, происходит с людьми? Почему все были так уверены, что я собираюсь разрушить жизнь Хакса? Кэти. Чейз. Саванна. Разве я не могла бы просто быть замужем за этим парнем в течение двух лет, много заниматься сексом, а потом продолжить жить своей жизнью дальше?