— Не обижайся на меня. Ты так необычно себя вела в своих передвижениях по каюте, что не удержался, — мягко произнес Ричард и посмотрел такими виноватыми глазами, что она просто не смогла не улыбнуться.

— Пойдем…

— Нет.

Он слегка наклонил голову и прищурил глаза, пытаясь понять, почему именно "нет".

— Нам надо поговорить, — настойчиво сказала она.

— Давай я сначала покормлю тебя…

— Нет.

— Никаких "нет". Саша, сейчас ты идешь кушать, а разговоры и подождать могут. У нас еще куча времени на них будет, — сказал Ричард и, ласково улыбаясь, направился к выходу.

— Хорошо, как скажешь. Я и разговор снова смогут подождать. Пусть будет так. Только вот я клянусь тебе, что если сейчас я покину эту каюту, ты никогда не узнаешь, как ко мне вернулась память и о чем мы говорили с Георгием.

Ричард остановился и медленно повернулся к Александре.

— А ты… умеешь убеждать… когда захочешь, — произнес он, коснувшись панели и закрыв дверь. — Говори. Я слушаю.

— Пожалуйста, отвернись.

Молча с приподнятой в удивлении бровью он развернулся.

— Пожалуйста, пообещай, что не будешь оборачиваться, чтобы посмотреть на меня.

— Но…

Ричард хотел ей сказать, что ему не обязательно разворачиваться, чтобы ее увидеть. Он ее неплохо видит на зеркально-отражаемой панели располагающейся посередине двери. Но она его остановила:

— И перебивать меня — тоже. Я боюсь сбиться с мысли.

— Обещаю.

— Спасибо, — выдохнула она. — Ты хотел узнать, каким образом я все вспомнила. Могу сказать, что в этом мне помог ты, пусть неосознанно, но все же…

Ричард смотрел за действиями девушки, отражающимися на затемненной поверхности панели. Как ее пальцы медленно двигаются от шеи вниз, расстегивая пуговицы. А ее взгляд устремлен ему в спину.

— Есть одна вещь, которая мне очень дорога. Вещь — как память. В ней заключено все самое важное для меня…

Он, не отрываясь, смотрел, как она снимает блузку, а затем тянется расстегивать белый кружевной бюстгальтер. Закрыв на мгновение глаза, но, не выдержав собственного желания видеть ее вот такую, полуобнаженную, не понимая, зачем она раздевается, открыл глаза и снова смотрел на ее отражение.

— И в этой вещи вся моя память о тебе. Я уверена, что если бы у меня не было ее, я бы и сейчас не знала, что в моей жизни однажды появился ты…

Он прикусил губу, очерчивая взглядом контуры ее груди, имея сильную жажду прикоснуться к ней. Но тут его взгляд привлекло движение ее рук и яркий кусок материи, который она быстро разматывает со снятого бюстгальтера. Затем производит еще какую-то манипуляцию с ним, и быстро надевает на себя, пряча такую волнительную грудь. А следом подхватывает упавшую блузку и быстро надевает ее.

Одевшись, Александра подошла к Ричарду, взяла его за руку и, перевернув ее ладонью вверх, накрыла своей рукой. Он почувствовал небольшой, жесткий предмет между их ладонями. Подняв вопросительный взгляд на девушку, но встретившись с ее встревоженным взглядом, перебивать не стал.

— Я чувствовала, что должно было произойти нечто неординарное, чтобы я потеряла память. Ведь ни сотрясения мозга, ни даже синяков и ссадин я на себе не обнаружила. Но, что-либо вспомнить не представлялось возможным. Пока у меня не обнаружилась эта вещь. А дальше, как гром среди ясного неба, на меня хлынули потоки воспоминаний. Я вспомнила все до самых мелочей. Я возвращаю тебе то, что мне принадлежать не может.

Александра убрала свою руку с его ладони, и его взору предстало кольцо. То самое кольцо, которое он приготовил когда-то для Дианы, а подарил Александре.

— Так значит, оно всегда было с тобой, везде, — он вспомнил, когда срывал с нее окровавленную пижаму, на ее бюстгальтере был так же повязан шелковый платочек.

— Ты то, поворачивался? Ты же обещал.

— Свои обещания я всегда держу. Я не поворачивался и пытался тебе сказать… но ты запретила, взяв обещание не перебивать тебя.

Он нежно взял ее за плечи и развернул к панели. Увидев себя в отражении на темной ее поверхности, девушка вздохнула, переведя взгляд на Ричарда, который протягивал ей кольцо.

— Саша, оно твое. Мой подарок на твой день рождения.

— Оно обручальное. А мне никто и никогда предложений руки и сердца не делал, чтобы я могла отказать или согласиться. Забирай его. Как подарок я его уже не приму. Да и в твоем мире нас неправильно поймут. А второе, о чем я тебе не рассказала, то главное о чем мы говорили с Георгием — это о тебе. Он знает, как ты мне дорог, знает, как сильно я противилась тому, чтобы мне стерли память. Забыть тебя, для меня это было как смерть. Он знает… а я хочу, чтобы это знал ты. Я люблю тебя Ричард. Очень… люблю…