Джексон взглянул на телефон в моей руке, и мне было все равно, заметил ли он, что я слежу за ней.

— Ты действительно собираешься заставить девушку, которая сбежала от тебя, выйти за тебя замуж, только чтобы успокоить Серхио Донато?

— Нет.

Он фыркнул.

— Я так и думал. Ты придерживаешься слишком высокой морали, Джио. — Только он или Неро могли бы так сказать, и то только потому, что они были настоящими психопатами. Я был много кем, но меньше всего — высокоморальным.

— Знаешь, ты всегда можешь просто вернуть ее. Реши проблему. — Он снова взглянул на мой телефон, вероятно, почувствовав, что она отвлекает меня. — Я сомневаюсь, что они действительно убьют ее. Они просто выдадут ее замуж за какого-нибудь урода, которого меньше всего волнует ее желание.

Мысль о том, что они убьют ее просто потому, что она не будет их марионеткой, беспокоила меня, но то, что она достанется другому парню… Это вывело меня из себя.

— Она не вернется. — Я не был уверен, что я с ней делаю. Единственное, что я знал — она была моей. К тому времени, когда я закончу с Эмилией Донато, она будет умолять меня оставить ее.

Глава 8

Эмилия

Оказалось, что Джованни редко бывал здесь, и, судя по груде пакетов с едой навынос за дверью моей спальни, один из его людей регулярно доставлял еду. Как сосед, подкармливающий кошку. Ну, мне не нужна была чертова еда Джованни, так что он мог идти к черту.

Его отсутствие давало мне возможность найти выход. Вот только его не было. Входная дверь, конечно, была заперта, без замочной скважины, в которую можно было бы даже попытаться проникнуть. Пожарного выхода не было, а у меня не было крыльев, так что я не могла прыгнуть с балкона. Однако я обнаружила дверь, которая вела на лестницу. С помощью скрепки, украденной из кабинета Джованни, я вскрыла верхний замок и обнаружила террасу на крыше.

От вида захватывало дух: с одной стороны раскинулся город, а с другой — Центральный парк. Прохладный ветерок с солоноватым запахом океана трепал мои волосы, пока я рассматривала мебель в патио и бар в углу. Джованни не производил на меня впечатления человека общительного или расслабляющего, и я задалась вопросом, отпирается ли когда-нибудь эта дверь.

Я достала еще одну бутылку его изысканного вина и рухнула на софу из ротанга, вдыхая свежий воздух, как будто он не был испорчен выхлопными газами города далеко внизу.

Дом у озера был настоящей клеткой, и я провела в подвале больше ночей, чем могла вспомнить, но озеро и лес всегда были рядом, чтобы заключить меня в свои дикие объятия, когда мой отец решал, что я отбыла свой срок. Теперь я жаждала дикой природы, но в этих каменных джунглях ее нигде не было видно.

Я легла, любуясь темно-синим ночным небом, усыпанным звездами. Там я и осталась, попивая вино и ожидая, когда меня осенит какой-нибудь гениальный план побега.

Луна стояла высоко в небе, когда дверь на крышу распахнулась с такой силой, что петли протестующе заскрипели. Джованни был подобен надвигающейся буре, его присутствие стало очевидным задолго до того, как я услышала первые раскаты грома. Сила и обещание насилия прошлись по моей коже, как статический заряд.

— Что ты здесь делаешь? — Его голос был спокоен, но я знала, что это притворство.

Мой пульс участился, и, как ни странно, мне это понравилось. Адреналин, который он вызвал во мне, разлился по венам, как доза героина, рассекая окружавшую меня тьму.

— На что похоже, Джованни? — Я подняла бутылку вина.

Его тень упала на меня, его энергия была такой же удушающей, как рука, которой он сжимал мое горло пару ночей назад.

— Как ты сюда попала?

Я села и развела ноги в стороны, пока мои ступни не коснулись пола, а голые колени — мягкого материала брюк его костюма.

— Взломала замок.

Он приподнял бровь.

— Ты взломала замок?

Ренцо научил меня вскрывать замки, когда мне было десять. Я почти улыбнулась, вспомнив, как мы с Ренцо и Кьярой сбежали из дома и разбили лагерь в лесу, пока люди моего отца не нашли нас.

— Ты не первый, кто пытается меня запереть.

Наступила пауза, во время которой его пристальный взгляд скользил по мне.

— Взламывала замки, проникала в мою комнату…

Я посмотрела на рубашку, которую украла из его шкафа ранее.

— Скажи, Эмилия, ты смелая или просто глупая?

Я провела рукой по вороту черной рубашки, застегнутой на все пуговицы, и его глаза проследили за моим движением, как у ястреба. Я вскочила на ноги, не то, чтобы это уравняло нас или сделало его менее устрашающим. Тем не менее, это заставило меня прижаться к нему, диван оказался у меня под коленями, и я оказалась в ловушке.

— На мне все равно смотрится лучше. — Это была абсолютная ложь, потому что на Джованни была точно такая же черная рубашка, и она липла к нему, как брошенный любовник, который не может отпустить его.