Она чуть помолчала, пристально вглядываясь мне в глаза.

– Ты там был?

– Что? – вытаращил я глаза. – Неужели ты веришь этому мудаку? Он же давно на меня зуб точит.

– А почему?

– Перешёл ему видать дорогу где-то, – пожал я плечами.

– Слушай, Саня, – покачала она головой. – Ты, конечно, можешь мне любую лапшу на уши вешать, но пойми простую вещь… Если я не буду ничего знать, я не смогу тебе помочь, понимаешь? А судя по тому, как часто ты попадаешь на заметку органам, помощь тебе может очень даже пригодиться.

– Ира, послушай…

Договорить я не успел, потому что в дверь зазвонили. Правильнее было сказать, бешено зазвонили, затрезвонили. Проходной двор какой-то. Всё ещё кутаясь в покрывало, я вышел в коридор, но дойти до двери не успел. Она с шумом распахнулась, и в прихожую ввалился Радько, правда тут же отлетел в сторону, и из-за него появился разъярённый Яков Михайлович Кофман.

– Ну-ка, где этот герой, бл*дь, любовник?! Иди сюда! Я тебе сейчас хер с корнем выдерну! Ё*арь-энтузиаст, сука! Князь, бл*дь, Курагин! Похититель невест, бля!

– Начитанный какой толстовец, – холодно сказала Ира, появившись из-за моей спины. – Документики покажите, гражданин. Вы кто такой?

– А вы кто? – сердито воскликнул Кофман, моментально сбавляя обороты. – Это наша квартира вообще-то. Вот его.

Он кивнул на Радько.

– Здравствуйте, Ирина Артуровна, – виновато улыбнулся тот.

– Я не поняла, Вадим Андреевич, – нахмурилась Ирина. – Вы что сдаёте квартиру в наем?

– Вы что?! – заволновался Вадим Андреевич. – Нет, конечно.

– Нетрудовые доходы получаете?

– Ирина Артуровна! Вы же знаете, мне это вообще не нужно, у меня должность высокая, оклад…

– Ну, это пока… – кивнула строгая майорша.

– Ирина Артуровна, какая же вы шутница, – перепугался Радько. – Здесь мой сын живёт. У него прописка и всё честь по чести. Вы ж меня знаете. Мы же с вами… Просто он в отъезде сейчас. И вот мой хороший товарищ попросил, чтобы Саша смог здесь немного пожить. Совершенно бесплатно, разумеется.

– Серьёзно? – Ирина повернулась ко мне. – Ты даром что ли здесь живёшь?

– Ну, – усмехнулся я, – по нынешним временам практически даром.

– А это значит родитель той нимфы, что прячется в твоей спальне? – продолжала наступать Ира.

– Я не прячусь, – снова появилась на пороге Элла.

– Что?!!! – задохнулся Кофман, увидев свою дочь. – Как ты выглядишь! А ну, прикрой срам! Немедленно переоденься! Ах, ты донжуан!

Это уже было адресовано мне.

– Да я в гостиной спала, – недовольно бросила Элла. – Вон, посмотри, диван застелен. Просто вот эта пришла, шум устроила, вот я и…

– Вы её отец? – перебив её, обратилась к Кофману Ирина.

– Да, – подтвердил он.

– Я уже совершеннолетняя! – горячо воскликнула Элла. – И мне для того, чтобы решить, где спать и в каком виде ходить, разрешение родителей не требуется!

– Так, можно на ваш паспорт посмотреть? – Ира протянула руку и Кофман, неохотно вынув из внутреннего кармана паспорт, отдал его ей.

– Так… Кофман Яков Михайлович… – она пролистнула несколько страниц в поисках прописки. – Москва… Вы в Москве проживаете?

– Да, – угрюмо ответил он. – А вообще, что здесь происходит? Вы свой-то документ покажите! По какому праву вы вообще здесь находитесь?

– По римскому! – отрезала Ирина. – Что вы делали двадцать девятого апреля, Яков Михайлович, с семи до девяти вечера?

– Дома был, – зло ответил он.

– А вот этого молодого человека вы видели в тот вечер?

– Я же сказала, он был в гостях у нас! – опередила отца Элла.

Он бросил на неё тяжёлый взгляд, перевёл на меня, потом на Ирину.

– Да. Моя дочь никогда не врёт… Обычно…

– Для протокола сможете подтвердить?

Он молча кивнул и так на меня глянул, что чуть не испепелил.

– Ладно, Жаров, – пожала плечами Закирова. – Раз так, я могу уходить. Вижу, дела у вас тут сугубо семейные, посторонние уши не нужны. Так что оставляю вас со спокойным сердцем. Придёшь ко мне в понедельник. Желательно с… родственниками. Впрочем, их могут и в Москве опросить. С праздником, товарищи. С днём международной солидарности трудящихся. А, забыла совсем. Жаров, тебя ещё и с днём рождения, ты уже не мальчик, так что давай, не вляпывайся больше никуда.