– Точно. Представила себя декабристкой?

– Ага…

– Ну, не молчи, рассказывай.

– А чего рассказывать? – пожала она плечами. – Ушла из дома и прилетела к тебе.

– А родители знают? Отец знает, что ты ко мне прилетела?

– Знает, – нахмурилась она. – Наверное.

– Одобрил твой полёт? – хмыкнул я.

– Какая тебе разница? Ты с отцом моим жить собираешься или со мной?

Я улыбнулся, давая понять, что ни с кем из перечисленных людей.

– Хотя, – продолжила она, – у тебя здесь швеи все как на подбор. Целое стадо бурёнок.

– Думаю, надо ему позвонить. Вон телефон стоит в прихожей. Иди, закажи через ноль-семь.

– Не буду я звонить никому, – сердито сказала она. – Перебьётся.

– Скажи, что у тебя всё нормально, и что завтра домой полетишь. А то он там с ума сходит, думает, что тебя снова украли.

– Не думает он. Я звонила уже с главпочтамта. И никуда я не полечу. Я к тебе приехала. Честно говоря, думала, встреча будет другой немного.

– Неужели? И какой же, по-твоему, должна быть встреча?

– Романтичной…

– Понятно.

Я вышел из гостиной, зашёл в спальню, вытащил из шкафа одеяло, подушку и постельное бельё. Вернулся и положил всё на диван.

– Располагайся. Сегодня переночуешь здесь, а завтра я тебя отвезу в аэропорт. Как тебе такая романтика?

– Как это здесь? – искренне удивилась она. – А ты где будешь спать?

– В спальне. Я буду спать в спальне, а ты вот здесь, на диване. Проголодаешься, можешь есть всё, что найдёшь. Вот полотенце. Ванная там, в конце коридора. Всё, спокойной ночи. Если хочешь, можешь посмотреть телек, а я пойду лягу. Устал сегодня.

Я действительно пошёл и лёг. Разделся и упал в постель. Спать хотелось, спасу не было. Только лёг и в тот же миг уснул. Спал без снов и даже не шевелясь. И проснулся я только тогда, когда кто-то забрался ко мне под одеяло.

– Двигайся, – прошептали мне в ухо. – Да подвинься уже.

Это была Элла. Она скользнула ко мне под одеяло, как маленькая холодная мышка. Прижалась и засопела.

– Что за дела, Эллина… – попробовал протестовать я, но она тут же прикрыла мне рот тонкими прохладными пальцами, пахнущими клубничным мылом.

– Тихо, не говори ничего.

Она вынырнула из-под одеяла и нависла надо мной. К этому моменту я уже окончательно проснулся и понял, что она была совершенно голой.

Она убрала руку и поцеловала меня.

– Ты меня уже любишь, – шепнула она, оторвавшись. – Просто, может быть, ещё этого не знаешь. Но сейчас ты всё поймёшь…

За окном стояла сибирская ночь, хоть и первомайская, но ещё холодная. В открытую форточку лился свежий ночной воздух. В окно заглядывала луна, посылая свои белые лучи, как лазутчиков. Она хотела всё знать и видеть. Я тоже. Я тоже хотел всё видеть, поэтому отбросил одеяло в сторону. Элла улыбнулась и тряхнула головой.

– Я же говорила, – шепнула она, раскидывая по плечам чёрные волосы. – А ты не верил. Тебе понравится. Я постараюсь.

Утром меня поднял звонок в дверь. Я посмотрел на часы. Ёлки… Семь утра. Кого там принесло? Я подобрал валяющееся на полу покрывало, завернулся в него и прошлёпал в прихожую.

– Кто там? – спросил я через дверь.

– Майор Закирова.

Ух-ты… Не ко времени, блин. Надеюсь, настроена она была не на нежности… Я открыл и отступил назад. Ирина была в форме, подтянутая и свежая.

– Ну и видок, – покачала она головой.

– Ты чего, – нахмурился я, – в ресторан меня пригласить хочешь?

Она осмотрела меня с ног до головы.

– Нет, не до ресторанов сейчас. У меня к тебе вопрос. Снова. И, признаюсь, это начинает раздражать. Ответь мне, Жаров. Где ты был двадцать девятого апреля около двадцати часов вечера по московскому времени?

Я пристально посмотрел на неё.

– Ну? Есть у тебя алиби? Только давай без таких глупостей, как в прошлый раз.

– Надо подумать, – почесал я в затылке.

– Думай скорее. Я ведь, можно сказать, неофициально у тебя здесь. Ты в Москве был?

– Да, в Москве.

– Ну, а где именно?

Я замолчал.

– Лучше не зли меня, Саня, – помотала она головой. – Лучше не зли…

3. Ветры перемен

Позади меня послышался тихий шелест. Я обернулся и увидел… ну разумеется, кого я там мог ещё увидеть? Я увидел Эллу. Она стояла в моей рубашке, надетой на голое тело, растрёпанная, босая, невыспавшаяся.