– Неаккуратно вы его оприходовали, Олег Борисович. Топорно, я бы сказал. Прорубленная лапа, борозда на морде, дыра от стрелы, «Ледяным копьём» приголубили, клинком бок прорезали, да ещё и при снятии шкуры огрехи допустили. Хотя мех и хорош, н-но…

– Пятьсот рублей, – коротко объявил я свою цену.

– Помилуйте. Право, это слишком, – покачал он головой.

– Я не охотник, сударь. Тварь набросилась на меня, и я добыл её, спасая свою жизнь. В таком разе мне дозволено будет продать трофеи где угодно и по большей цене. Просто не хочется возиться. Признаться, устал.

– Без подтверждения уничтожения саблезуба награды вам не видать, – покачал головой чиновник.

– Вот потому я и пришёл в канцелярию его сиятельства. Свежеснятая шкура, полагаю, является достаточным доказательством того, что тварь убита. Так что не вижу никаких препятствий для получения награды. Сам же трофей могу продать хоть в Москве, где выручу и побольше тысячи. Ваше преимущество только в том, что вы можете решить вопрос с финансами без проволочек, – изобразил я самую любезную улыбку.

– А вам палец в рот не клади, господин Дубинин, – шутливо погрозил он мне.

– Я умею считать деньги, – обозначил я поклон.

Вообще-то, на фоне дьяка я выглядел… Скажем так, несколько неприглядно.

Одежда изгваздана, в мелких прорехах, результат трёхмесячной походной жизни и четырёхдневного шатания по лесам. Сапоги в плачевном состоянии с уже начавшей отрываться подмёткой. Кольчуга на правом боку порвана с пятнами уже начавшей местами появляться ржавчины. Словом, тот ещё босяк, да ещё и с дворянскими манерами. Хохма, да и только.

А вот нечего желудок ставить на первое место и жрать в трактире в три горла. Когда спохватился, понял, что если стану приводить себя в порядок, то опоздаю в боярский приказ, а тогда уж только завтра примут, если дело не срочное. Саблезуб мёртв, а потому причин для срочности никаких.

Но у меня нет лишнего времени. До начала учебного года осталось двое суток. Не хотелось бы портить отношения с преподавателями. Они пропуск в первый же день могут воспринять как пренебрежение, к чему относились весьма болезненно. Мне ведь учиться нужно, а не выпячиваться со своим эго, бодаясь с учителями.

– Хорошо. Пятьсот рублей за шкуру, тысяча – премия от его сиятельства. С этим ясно. Покажите добытую сферу, – наконец принял решение боярский дьяк.

– К чему это? – вздёрнул я бровь.

– Ну как же, её ведь тоже следует оценить.

– А с чего вы взяли, что я собираюсь её сдавать в казну? Мне она и самому пригодится. Так что на шкуре с премией и покончим.

– Нет, так не пойдёт, я…

– Ещё как пойдёт. Или я вынужден буду откланяться, – перебил его я.

– Но охотники…

– Я не охотник. Мой договор с Авдеевым не имеет силы с момента нашего возвращения в Покровск.

Для понимания, охотники обязаны проводить все свои трофеи через боярский приказ, где они всесторонне изучаются и проходят оценку. Зачастую не столь уж и придирчивую, так как поблажки охотникам дело обычное. Что-то выкупает сам боярин, так сказать, по праву первой ночи, остальное же охотники распродают сами. Единственное условие, они должны делать это в пределах городской черты.

Что же касается сфер, то до третьего ранга, то есть ёмкостью до двух сотен единиц плюс-минус они имеют свободное хождение. Всё, что выше, подлежит сдаче в казну по твёрдым ценам. М-да. Весьма грабительским, но альтернатива петля. Без вариантов и скидок на благородное происхождение. Так что желающих провести столь специфичный товар мимо казны не так уж и много.

Я же не охотник и сферу получил случайно, сумев выжить в схватке с напавшей на меня тварью. А потому она по закону принадлежит мне, и сдавать я её не обязан. Как, впрочем, не могу и продать. Оставить себе в личное пользование – несомненно, реализовать же – только через казну. В ином случае петля. Но и сдать можно, к примеру, в той же Москве, где цена будет раза в три выше. Это при условии, что я вообще стану от неё отказываться. Тут я пока ещё не решил. Всё же этот поход принёс мне в общей сложности тысячу девятьсот рублей. Большие деньги, если что.

– Но объявление его сиятельства о награде подразумевало, что все трофеи будут сданы в казну за полагающееся вознаграждение, – заметил дьяк.

– Его распоряжение было напечатано в «Покровских ведомостях», и там не было ничего подобного. Вероятно, газетчики что-то напутали, что ввело меня в заблуждение. В таком случае прошу меня простить, вынужден отказаться от премии и откланяться.

– Не стоит так спешить, милостивый государь, – послышался голос за спиной.

– Ваше сиятельство, – обозначил поклон дьяк.