— Простите, я немного забылась, — пробормотала она, и Петрович отпустил её руку.

— Не стоит забываться, чтобы не ставить себя в дурацкое и довольно опасное положение, — тихо ответил ей егерь и вошёл в столовую.

Баронесса Камнева не сидела за столом, ожидая его. Она стояла у окна, как сам Петрович ещё несколько минут назад, и смотрела на улицу.

— Кажется, буря начинается, — сказала она, не оборачиваясь к нему.

— Да, похоже на то, — ответил Петрович, недоумённо оглядываясь. — Я пришёл рано?

— Почему вы так решили, Антип Петрович? — баронесса повернулась к нему, глядя в глаза.

— Здесь никого нет, кроме нас двоих, — ответил егерь настороженно. В столовой царил полумрак, разгоняемый зажжёнными свечами. Вообще вся обстановка была настолько интимной, что он впервые в жизни почувствовал себя неуверенно.

— Да, вы правы, сегодня мы ужинаем вдвоём. Вы же не против? — баронесса улыбнулась.

— Нет, нисколько, — Петрович внимательно посмотрел на неё. — Зато теперь понятно неудовольствие прислуги. У них сложилось впечатление, что вы меня… хм… соблазняете?

— А вы категорически против? — Елена продолжала улыбаться. — Насколько я знаю, вы не женаты.

— Зато вы замужем, — напомнил ей Петрович.

— Адриана здесь нет, — спокойно ответила баронесса. — Ну же, Антип Петрович, это всего лишь ужин, а я слабая женщина. Только не говорите, что боитесь меня.

— Как мы уже выяснили, мне не шестнадцать лет, и да, я как минимум не привык недооценивать женщин. Так что вы правы, в какой-то степени я действительно вас боюсь и не стыжусь этого, — он подошёл к столу и выдвинул стул. — Давайте уже поужинаем.

Елена села за стол. Петрович расположился напротив неё.

— Почему вы не съездили в Храм всех богов? — спросила баронесса после первой перемены блюд.

— Я не вижу в этом необходимости, — спокойно ответил егерь.

— Почему? Перстень даёт много преимуществ, — Елена сама не знала, почему для неё это так важно. — Вам же не обязательно уходить от Рысевых и основывать свой род.

— Я почитаю Рысь с тех самых пор, как осознал себя, — задумчиво проговорил Петрович. — И не могу себя представить вдали от клана. Наверное, основная причина в том, что я боюсь внимания со стороны другого бога. Получить перстень не с Рысью, вот что меня останавливает.

— Из Храма можно вообще не выйти живым, — задумчиво произнесла баронесса, бросая на сидящего напротив неё мужчину задумчивые взгляды.

— Рысь не даст убить одного из своих сыновей, — вот сейчас Петрович говорил уверенно, — но она может не захотеть оказывать прямого покровительства.

— Антип Петрович, ваши глаза говорят о том, что Рысь оказывает вам покровительство даже без перстня. Невозможно владеть даром, не являясь прямым потомком первопредка, без определённого влияния с его стороны! — горячо воскликнула Елена.

— Вы так меня уговариваете сходить в храм… — протянул Петрович, откидываясь на спинку стула, держа в руках бокал с вином, из которого не сделал ни одного глотка. — Зачем вам это?

— Я не знаю, — баронесса отложила вилку и коснулась пальцами висков. — Почему-то для меня невыносимо видеть вас без перстня.

Петрович пристально смотрел на неё. Похоже, баронесса действительно не осознавала, зачем уговаривала его пойти в Храм всех богов. Он вообще её не понимал, с Евгением да и с Сергеем Ильичом она разговаривала более дерзко.

— Вы тоже ездили в поместье Рысевых, чтобы меня увидеть? — внезапно спросил Петрович. Елена вздрогнула, подняла на него взгляд и тут же отвела глаза.

— Мне повезло. Тогда праздновали год со дня рождения Жени, и моего отца с семьёй пригласили на праздник, — ответила Елена, не глядя на него. — И да, в тот раз вы как раз находились в поместье.

— Я тогда не был старшим егерем. Я тогда даже сотником ещё не был, — Петрович посмотрел на вино в свете свечей.

— Да, только мне было в то время четырнадцать лет, и я впервые увидела егерей, — Елена усмехнулась. — Девочкам-подросткам нужно запретить приезжать в места, где вас так много. Это жуткий удар по неокрепшей психике.

— Понятно, — Петрович снова посмотрел на неё. — Именно поэтому вы выбрали себе мужа, максимально непохожего на егерей. Он охотится? — внезапно спросил он.

— Простите, что? — Елена смотрела на него непонимающе.

— Ваш муж, Адриан, он охотник?

— Он Васильков, — она закатила глаза. — Ночные бабочки, вот та максимальная дичь, на которую он может вести охоту. И то, если рядом хищники покрупнее не бродят.

— Я так и думал.

Петрович смотрел на неё и ждал, что же будет дальше. Почему-то ему стало безумно интересно, на что эта красивая и очень независимая женщина может решиться.