– Так точно!

– Сейчас я назову ваши фамилии и номер закрепленной за вами каюты, названные представляются, из строя не выходить, – распорядился Крайч.

Перечисление заставило напрячься, ведь всех расселяли по двое. А девушек трое.

– Лель и Дариан, комната три-два-один, седьмой уровень, – прозвучало резко и неприятно.

В общем-то, не удивило, что невезучей оказалась я. Вытянулась еще больше и спросила:

– Старший лейтенант Крайч, разрешите обратиться, обращается курсант Лель?

– Чего тебе? – совершенно не по-уставному бросил тот, не скрывая раздражения.

– Согласно пункту девять-один, раздела восемь, основного устава Миротворческого корпуса, который ратифицирован военными ведомствами всех рас содружества, а так же мирами, заключившими с Землей пакт о союзничестве, при несении службы совместное проживание представителей двух противоположных полов на космических станциях, межзвездных кораблях дальнего следования, колониях и базах разрешено только в случае если они состоят в законном союзе. Я – женщина, курсант Матиас Дариан – мужчина, мы не состоим в союзе и являемся исключительно одногруппниками. Руководство станции не имеет права размещать нас в одной каюте. Это против правил и устава.

Крайч замер памятником самому себе, взбешенному и потемневшему от того, что какая-то пигалица, да еще женского пола, посмела заявить, что он «не имеет права».

Старший лейтенант медленно прошел до моего края строя и замер напротив Дариана, только смотрел ему за спину, прямо мне в глаза. Каряя радужка заметно пожелтела от гнева, а зрачок уменьшился до точки, теперь его глаза и впрямь походили на змеиные. Змеи, которой наступили на хвост.

– Умная, значит? – прищурился он, заложив руки за спину, словно на всякий случай, чтобы не прибить наглую девку, посмевшую оспорить его приказ.

– Я прошу разместить меня отдельно, – севшим голосом попросила я, даже мольбу в глаза подпустила.

Нельзя злить гадюку – она непременно укусит. Но жить пять месяцев с Дарианом в одной каюте? С тем, кому не доверяешь? Кто легко нагадит, подставит или нападет, представься такая возможность? В группе из двадцати курсантов пятеро пилотов и трое навигаторов, для любого из них я соперник за лучшее место. С учетом баллов и характеристики «лучшая из лучших». Наше совместное проживание с Дарианом при любом раскладе ухудшит и так безрадостное и опасное пребывание на «Рушазе». Правильнее всего – нарваться на неприятность прямо сейчас, на первом этапе, чем тонуть в проблемах ежедневно в течение пяти месяцев стажировки.

Крайч несколько расслабился, мой просительный тон и отчаянный взгляд слегка снизили градус его злости. Шагнул назад от Дарина, на которого, кто бы сомневался, тоже давил своей взбешенной «харизмой» и развернул интерактивный экран на ручном кибере. Несколько секунд изучал данные. Он что-то задумал, причем, однозначно пакость, о чем свидетельствовала его кривая ухмылка. Наконец старлей смерил меня оценивающим взглядом и с предвкушением, делано благожелательно пояснил:

– У тебя мужская фамилия, Лель, а имена указаны инициалами. Царь и Новак повезло, а тебя распределили с мужиком, Лель. Бывает. На «Рушазе» расквартировано несколько боевых бригад, плюс интендантская служба, ремонтная, медицинская. В общей сложности тысяч десять народа наберется. Как сардины в консервной банке маринуемся.

Надо же, Крайч даже отпустил дремучую шутку, прежде чем посерьезнел:

– В это горячее во всех смыслах место много птенчиков не присылают, поэтому для проживания курсантам выделен небольшой блок. Сейчас часть кают занята группой ученых, прибывших недавно. И свободных кают для индивидуального проживания нет. Но ты права, Лель, закон есть закон! Поэтому тебя, ни с кем не связанную женщину-курсанта, с прекрасным знанием устава, я поселю в одноместную каюту три-два-семь, на восьмом уровне. До одногруппников и столовой всего один лестничный пролет. Не заблудишься! Понятно?

– Так точно! – проскрипела я, обдирая пересохшую глотку.

В какую же черную дыру он меня засунул, если его распирало от тайного довольства?!

– Так, мужчины и лица противоположного пола, – уел нас Крайч, – с формальностями, наконец, завершили, сейчас следуем за мной до места проживания. На туалет и почистить перья даю вам десять минут, затем двигаем в столовую. После знакомство со станцией. Запомнили?

Каждым словом, действием и ухмылкой этот, мягко говоря, гад оскорблял девушек-курсанток и унижал парней. Ад начался с «прихожей», даже думать страшно о том, что ждет дальше.

– Так точно!

– Тогда забирайте свое барахло и следуйте за мной, – гаркнул Крайч, явно повеселевший, и, не оглядываясь, упругим и довольно быстрым шагом направился из ангара.

Мы рванули к куче рюкзаков, которые сняли и сложили, чтобы пройти представление куратору и первый инструктаж.

Я только по прибытии на «Рушаз» обнаружила, что кто-то испортил левую лямку моего рюкзака. Повезло, что снизу, в месте крепления к поясному ремню. В топорную попытку изобразить «крыса перегрызла» – даже ребенок не поверил бы. Единственным, кто мог бы устроить эту диверсию, был Матиас Дариан. Его койка соседствовала с моей, протяни руку – и как раз достанешь до моего рюкзака.