— Потому что так — безопаснее. Ну сами подумайте. Зачем нам рисковать и высаживаться прямо рядом с Южным КПП? Рядом с лестницей, которая ведёт на Южную станцию. А вдруг там солдаты? Те, которые её охраняют?

— Да прямо, — упёрлась Ника. — Если они охраняют станцию, значит, там и находятся. На пятьдесят четвёртом им делать нечего, это больница. Пустая к тому же. В ней ремонт сейчас.

— Ну так-то Ника права, — поддержала подругу Вера. — Мы вчера с тобой там были. И как раз на Южном лифте поднимались. Не было на КПП никакой охраны, да там ни на одном КПП её нет.

— Но это было вчера, — возразил Сашка. — А сегодня…

— Когда нас со станции эвакуировали час назад, там тоже было пусто, — негромко сказал Митя. — Нас сопровождали двое или трое военных, до пятьдесят первого, выше они даже пониматься не стали. А потом спустились опять вниз. Кажется…

— Вот видишь, вы даже не знаете толком, — ухватился Сашка за Митино «кажется», но его насмешливо перебила Ника.

— Да не дрейфь ты, Поляков! Никого там нет, сказали же тебе. Так что пошли, а то не успеем. Придётся действительно ещё час тут торчать.

…Сашка нервно сжал в руке свой пропуск. Непонятно почему, но он хватался за него как за соломинку. Не бог весть какую уверенность придавал этот маленький кусок пластика, но всё же.

Он опять покосился на Нику. Она была в зелёной робе санитарки, и этот нелепый наряд сразу бросался в глаза — даже если бы они захотели, чтобы на них все обращали внимание, они бы не придумали ничего лучше. А тут как нарочно. Даже лифтёр и тот уже весь извертелся, то и дело оглядываясь на Нику. А ведь, казалось, должен быть ко всему привычным.

Сашка с силой вытолкнул из себя эти мысли. Как там говорят? Надо думать позитивно, это настраивает на успех. Возможно, ребята правы, Ника, Вера… все они. Кому сейчас есть дело до заброшенной больницы, в которой и пациентов-то нет. Он опять вспомнил, как они с Верой вчера шли по пустым коридорам, натыкаясь разве что на вёдра и забытые кисточки, вдыхая запах краски и свежей штукатурки, и ему стало, нет, не спокойнее, но чуточку легче. Всё обойдётся. Всё получится.

Эти слова он повторял, как мантру, когда лифт остановился, и лифтёр хмуро бросил, не глядя в их сторону: «Пятьдесят четвёртый. Приехали». Повторял, когда отворились двери. Когда они вывалились из лифта всей гурьбой. Когда услышали громкий щелчок закрывшихся створок за спиной. Повторял и практически уже верил, что всё обойдётся.

Не обошлось.

Едва они свернули к КПП, как увидели столпившихся у турникетов военных. Не ленивых охранников, хотя и этих там не должно было быть, а самых настоящих солдат — с автоматами и полной боевой выкладке. Они о чём-то переговаривались, кажется, даже спорили, но при виде приближающихся ребят смолкли и с нескрываемым удивлением уставились на них.

Сашка невольно притормозил, но Ника, которая шла впереди, и не подумала сбавить скорость. Она уверенно подошла к неработающим турникетам, с лёгким усилием крутанула рукой стальную перекладину, сделала шаг вперёд. Внутри Сашки что-то ухнуло — вот сейчас эта пружина распрямится, сейчас…

— Это что ещё за явление? Вы кто такие? Что тут делаете? — от группы военных отделился грузный мужик лет сорока с крупным мясистым лицом, на котором явственно читалось недовольство. Хмуро покосившись на бесполезные турникеты, он коротко приказал. — Стоять на месте. Всем.

Ника остановилась. Сашка понимал, что сейчас она откроет рот — молчать Ника точно не собиралась, — и почему-то в данный момент это страшило его больше всего остального. Он поспешил вперёд, оттеснил Митю Фоменко и Марка, встал рядом с Никой и торопливо заговорил, пытаясь её опередить.

— Здравствуйте. Моя фамилия Бельский, я — помощник министра административного сектора, — он вытащил свой пропуск и предъявил его преградившему им путь мужику, кажется, сержанту. Сашка не сильно разбирался в воинских знаках отличия.

Тот, прищурив и без того маленькие глазки, теряющиеся на широком лице, стал внимательно изучать щедро расставленные красные пометки, которыми пестрел Сашкин пропуск. Сейчас именно эти фальшивые регалии вместе с такой же фальшивой Сашкиной фамилией были их единственным шансом.

— У меня и моих…, — Сашка споткнулся, подбирая верное слово. — Моих коллег…, у нас срочное поручение лично от госпожи Марковой. Нам надо попасть в больницу, это касается секретного распоряжения Верховного. Пропустите нас. Пожалуйста.

Наверно, слово «пожалуйста», прозвучавшее жалко и неубедительно, было лишним. Сержант насмешливо хмыкнул.

— Коллег? — маленькие глазки опять шустро обежали всю компанию, остановились на Нике, на её форменной больничной одежде. Сашка вдруг воспрянул духом: а вдруг? На Нике форма санитарки, здесь больница, а может?.. Но сержант явно был другого мнения. — Странные у тебя коллеги. Что-то ты темнишь, парень. В Башне объявлено военное положение? Слышали?