— Он здесь? — Спрашиваю я.

Он отшатывается, словно я ударила его, и в его глазах вспыхивает злоба.

— Забудь о нём. Он не имеет значения. Он просто был тем, кто воспитывал тебя, потому что мой отец думал, что я не смогу контролировать себя. Он думал… Неважно, что он думал. Сейчас это не имеет значения. Ты здесь, и ты моя.

Его взгляд падает на мой рот, и я неосознанно прикусываю нижнюю губу. Он стонет от этого движения и на мгновение закрывает глаза. Воспользовавшись его рассеянностью, я вскакиваю с кровати и бросаюсь к двери. Схватившись за ручку, я дёргаю её, но дверь заперта. Я продолжаю попытки, стучу в дверь, но всё тщетно. Слезы подступают к глазам, но я их сдерживаю. Сейчас не время для слёз. Мне нужно сбежать. Я не смогу пройти через это снова.

Себастьян поднимается с кровати и медленно приближается ко мне.

— Нет смысла пытаться убежать, моя сладкая певчая птичка, — говорит он. — Это твоя клетка. — Он протягивает руки и кружится вокруг меня, словно я должна восхищаться окружающей обстановкой. — Я создал её специально для тебя. Тебе нравится?

Я прижимаюсь к двери, мои пальцы всё ещё сжимают ручку, словно есть надежда, что это поможет мне выбраться. Вытягивая другую руку, я говорю:

— Держись от меня подальше.

Себастьян заливается смехом.

— Или что? — Его озорная улыбка становится шире. — Что ты собираешься сделать? Зарезать меня, как Райкера?

Я сглатываю.

— С ним всё в порядке?

— Хватит о Райкере! — Он стремительно подбегает ко мне, обхватывает рукой за шею и прижимает к двери, пока мои ноги не отрываются от пола, и я не оказываюсь на цыпочках. — Не упоминай о нём больше! Ты моя. Всё, что было в твоей жизни до меня, больше не имеет значения. Ты существуешь только для меня, понимаешь?

Его пальцы впиваются в моё горло, перекрывая доступ воздуха. Я цепляюсь за них, отчаянно пытаясь освободиться, но его хватка невероятно сильна. Мне хочется пнуть его, ударить коленом, плюнуть в него, выцарапать ему глаза, но он слишком крепко прижимается ко мне. Его пальцы сжаты так крепко, что всё, о чём я могу думать, это о том, как мне не хватает воздуха.

— Ты больше не Мия Купер, — произносит он моё имя так, будто оно наполнено ядом. — Ты моя птичка.

Он отпускает меня, и я падаю на пол, кашляя и отплёвываясь, стараясь вдохнуть побольше воздуха. Я лихорадочно оглядываю комнату в поисках выхода. Занавески колышутся на ветру, и в глубине души я лелею слабую надежду, что смогу выпрыгнуть из окна. Гнев, который бушевал в Себастьяне всего минуту назад, испарился, уступив место спокойствию и самоконтролю. Он подходит к красному плюшевому креслу в углу и удобно устраивается в нем, как на троне. Заметив мой взгляд, он приподнимает уголок рта в лёгкой улыбке. Затем, потянув за верёвку, свисающую рядом с ним, он раздвигает занавески.

— Взгляни, — говорит он.

Я продолжаю лежать на полу, переводя взгляд с него на открытое окно. С этого ракурса я могу видеть лишь голубое небо, которое напоминает мне о моей камере, хотя окно здесь больше, а стены вокруг оклеены черными обоями с рисунком, а не холодным бетоном.

— Давай, — настаивает он. — Взгляни на свой нынешний мир.

Осторожно поднявшись на ноги, я подхожу к окну, вдыхаю свежий воздух и выглядываю наружу. Мы находимся на высоте трёх этажей, и передо мной расстилаются покрытые травой поля.

Себастьян встаёт со стула и, подойдя сзади, нежно касается губами моих волос.

— Добро пожаловать в поместье Аттертон, моя сладкая певчая птичка. Добро пожаловать в твой новый дом. — Говорит он, заправляя прядь волос за ухо. Его голос становится тише, когда он задаёт вопрос: — Тебе здесь нравится?

Я поворачиваюсь и смотрю в его холодные голубые глаза.

— Тебе это с рук не сойдёт, — предупреждаю я.

— А мне и не нужно. — С улыбкой отвечает он, делая шаг вперёд, а я отступаю назад. — Думаю, ты скоро поймёшь, что я неприкасаемый. — Себастьян улыбается, и я удивляюсь, как раньше не замечала этого выражения на его лице. Когда он был рядом с Рокси, он был таким тихим и ненавязчивым, почти скучным, но здесь, в этой комнате, он словно превращается в кого-то другого. Он снял свою маску, и я поражаюсь, как могла не заметить этого раньше.

Он поднимает руку, чтобы погладить меня по щеке, но я отдёргиваю её, запутавшись в складках ткани. Себастьян с недоумением качает головой.

— Так, так, так. Я думал, Райкер научил тебя большему, чем это.

Я пытаюсь отодвинуться от него, но мой зад упирается в подоконник, и прохладный ветерок ласкает мою обнажённую спину. Себастьян продолжает приближаться, пока я не оказываюсь почти на грани падения из окна.

— Осторожнее, — шепчет он мне на ухо. — Ты же не хочешь упасть.

Без предупреждения он толкает меня в грудь, и я отшатываюсь назад, вынужденная схватиться за края окна, чтобы не упасть. Сделав шаг назад, он складывает руки на груди.

— Видишь? Ты действительно хочешь остаться.

Прижав пальцы к стене, я отодвигаюсь в сторону, подальше от него, подальше от окна. Сердце бешено колотится в груди, а во рту пересыхает. Тошнотворное чувство паники нарастает под моей кожей.

— Ты должен отпустить меня, Себастьян. Полиция будет тебя искать. Они найдут тебя.