После этого Артем снова ходил со мной обедать, где пытался выяснить мои предпочтения в еде, отдыхе, задавал личные вопросы о том, как провожу с мужем. И это я опускаю цепкие взгляды и попытки начальника заговорить со мной каждый раз, стоит мне оторвать глаза от экрана компьютера.

— Алло, — отвечают на звонок сразу, как только дверь захлопывается за мной.

В коридоре ни души. Медленно иду в сторону кухни. Сейчас всего двенадцать часов дня, вряд ли там кто-то сидит.

— Доченька, — голос мамы тихий и какой-то неуверенный звучит в динамике. — Как у тебя дела?

— Мамуль, я на работе, — захожу на кухню. Внутри пусто. — Что-то случилось?

Волнение щекоткой раздражает изнутри.

— Я… — кажется, мама всхлипывает. Напрягаюсь. — Сегодня я была на приеме.

Тру шею. Мама говорила, что пришли не очень хорошие анализы, и ей назначили пройти полное обследование. Ничего критичного, заверил нас врач, но понаблюдаться стоит.

— И что тебе сказали? — закусываю щеку.

— Рак… есть подозрение, что он снова в активной стадии, — мама старается держаться, но я слышу, как дрожит ее голос.

Непрошенные слезы наворачиваются на глаза. Удерживаюсь за столешницу кухонного гарнитура, чтобы не осесть на пол.

— Как так? Почему? — шепчу.

— Не знаю, пока ничего непонятно, — как-то глухо отзывается мама. —. Возможно, меня положат в больницу.

— Что говорят врачи? — бегаю глазами по стене, но ничего перед собой не вижу, все расплывается.

В груди покалывать миллион иголок. Хочется сорваться с места и бежать к маме прямо сейчас. Мысленно прикидываю, на чем могу до нее добраться.

— Рора, милая, — по голосу слышно, что мама грустно улыбается. — Даже не думай приезжать. Знаю, что ты сейчас же сорвешься. Но не делай этого.

— Мама… — глубоко вдыхаю.

— Никаких мама, — а вот это звучит твердо. — Я просто делюсь новостями. Извини, что взваливаю…

— Не смей, — повышаю голос. Тут же тушуюсь. Эмоции рвутся наружу. — Мама, не смей просить прощения, — замолкаю. Перевожу дух. Стараюсь дышать тихо, но не выходит. — Давай еще раз: что сказали врачи?

— Нужны еще анализы. И наблюдение. Завтра повторно иду на прием, — мама на мгновение замолкает, но потом выдает просящим голосом: — Пообещай, что не приедешь хотя бы до выходных! Ты только вышла на работу. Не срывайся, пожалуйста.

Молчу. Мама словно прочитала мои мысли. Я уже прикидывала, на какое время лучше брать билет на поезд. Закусываю губу. Не могу… просто не могу такого пообещать!

— Рора, — настойчиво зовет мама. — Я жду.

Вздыхаю. Если помчусь сейчас, мама еще и за это будет чувствовать себя виноватой. И она права. Не очень красиво срываться с работы, на которую только что устроилась. Я уверена, что меня отпустят, но вдруг эти дни вычтут из моей зарплаты. Я даже не уточняла, как здесь поступают с незапланированным отпуском. В любом случае, если рак снова станет активным, я сделаю все, чтобы оплатить лечение мамы… любое лечение. А для этого нужны деньги.

Да и мама будет только больше переживать за то, что мне пришлось отпрашиваться. Кто знает, к чему может привести ее волнение.

— Хорошо, — киваю самой себе. — Приеду на выходных. И это не обсуждается, — заявляю безапелляционно. — Так что скоро увидимся.

— Спасибо, девочка моя, — в словах мамы столько любви, что я чуть не всхлипываю от того, насколько сильно боюсь за нее. — Я очень жду.

— Я люблю тебя, мама! — говорю сипло.

Слышу ответные слова любви, быстро отключаю звонок, сдерживаясь из последних сил. Я терпела, как могла, чтобы не расстраивать маму. Как только вижу, что экран гаснет, оседаю на корточки. Упираюсь лбом в колени. Меня мелко трясет. Тело разрывает изнутри. Кажется, что в каждой клеточке взрывается бомба, осколки которой пронзают органы. Печаль, с которой я почти смирилась за последнее время, разрастается до уровня агонии. Ну почему все так? Как такое возможно? У мамы же все было хорошо!

Сотни вопросов роятся в голове. И среди них нет ни одного ответа. Страх сковывает тело. Хочется сжаться как можно сильнее. Я не могу вынести еще больше боли, которую вселенная подкидывает мне с завидным постоянством. И когда кажется, что становится чуть легче, новая порция стекла сыпется непонятно откуда.

Сижу в таком положении, пока по икрам начинают бегать мелкие мурашки. Глубоко вдыхаю. Еще мгновение позволяю себе бездействовать, после чего кое-как выпрямляюсь. Открываю в телефоне приложение бронирования билетов. Замираю. Какое-то время всерьез раздумываю купить билет на сегодня, но нет, я обещала маме. И она там не одна. С ней рядом папа. Он лучшая поддержка, какую только можно придумать. Эта мысль немного успокаивает и отрезвляет. Выбираю поезд на пятницу. Времени осталось всего ничего. Пролетит, и не замечу.

Чувствую щекотку на щеке. Провожу по ней рукой. Предательская слезинка все-таки сорвалась с ресниц. С силой вытираю кожу ладонью. Всхлипываю. Нет, это не дело! Нужно держаться. В голове проносится мысль написать Денису. Раньше он всегда находил нужные слова поддержки. Муж мог успокоить меня в любой ситуации. И сейчас мне очень этого не хватает. Но даже несмотря на то, что я нуждаюсь в поддержке, писать Денису не вариант. Вряд ли он захочет подбадривать почти бывшую жену, да и я не горю желанием показывать ему свою слабость.