МОЯ ТРЕТЬЯ НЕУДАЧА

И вот я вернулся к своему ремеслу рядового каскадёра, самым огромным моим желанием было стать постановщиком трюков и боевых сцен. Постановщики боёв обладают непререкаемым авторитетом и практически полновластно распоряжаются съёмочным процессом, но ещё важнее то, что именно они контролируют оплату труда участников съёмок, так что у них есть возможность зарабатывать ещё больше денег. На тот момент для меня это была чуть ли не самая главная мечта.

В то время наш старший брат по школе Саммо Хунг уже стал постановщиком боёв и частенько давал нам с Юэнь Бяо возможность подработать. Однажды я выполнял очередной трюк, который завершался моим падением. После того как я со всей силы грохнулся на землю, рабочий день закончился, я же был очень измотан, мне было так больно, что я не смог сразу подняться. В этот момент кто-то подошёл ко мне и поздоровался. Я очень занервничал, но всё-таки ответил ему. Но когда человек объяснил цель своего визита, я приободрился. Он искал постановщика боёв для новой картины и выбрал меня.

— Бюджет нашего нового проекта невысок, мы не можем оплатить работу нашего нынешнего постановщика и решили пригласить к сотрудничеству новичка. От многих я слышал о некоем талантливом каскадёре, а именно — о тебе, поэтому я решил рискнуть и пришёл к тебе, чтобы спросить, захочешь ли ты подписать с нами контракт.

Боже! Как давно я мечтал о такой возможности!

— Скажите, где подписывать! — выпалил я не раздумывая.

Мой собеседник опешил, его явно удивила моя готовность немедленно подписать контракт. Он предложил мне встретиться с ним на следующий день и обсудить детали.

На следующий день я прямо с утра отправился к ним в офис, встретился с продюсером и вскоре после этого подписал контракт. Я спросил, можно ли мне привести с собой несколько помощников, и они охотно согласились. Тогда я позвал в свою съёмочную команду Кори Юэня и Юэнь Бяо, расписав им, каким классным получится этот фильм, и мы вместе стали мечтать о том, какое нас ждёт прекрасное будущее. Что касается лично меня, я наслаждался чувством радости от того, что моя мечта стать главным на съёмочной площадке наконец-то вот-вот осуществится.

Когда мы оказались на площадке, до меня начало доходить, что дела обстоят не совсем так, как я рисовал в своём воображении. Среди съёмочной группы царил полный бардак, только и слышно было, как все вокруг друг с другом ругаются. Продюсер подошёл к оператору и стал копаться в его оборудовании, режиссёр был недоволен декорациями, которые сделала художественная группа. Юэнь Бяо, который по нашей школьной иерархии был младше меня, ничего мне не сказал, зато Кори Юэнь бурчал мне на ухо:

— Ты посмотри, что творится на площадке, всё совсем не так, как ты нам расписывал.

Мне было очень стыдно.

Этот фильм фактически оказался очередным мусором. Несмотря на то, что мы с братьями вложили всю душу в боевые сцены, это не спасло фильм от провала. В этой картине я ещё и играл мужскую роль второго плана, мне сейчас даже смешно об этом вспоминать. В итоге она в прокате собрала всего несколько сот тысяч гонконгских долларов. Некоторое время спустя я в качестве постановщика боёв принял участие в другом их проекте, и кассовые сборы нового фильма также были очень низкими. В то время фирма настолько глубоко влезла в долги, что уже едва в состоянии была выплачивать зарплату.

Как раз в это время весь мир был взбудоражен смертью великой звезды кунг-фу — скончался Брюс Ли[72]. Вскоре после его смерти производство кунг-фу боевиков в Гонконге пришло в упадок. Зрители не хотели видеть боевиков, в которых больше не было Брюса Ли. Режиссёры один за другим пытались создать нового Брюса Ли, но ни один не преуспел в этом, и вскоре кинорынок снова наводнился комедиями и любовными мелодрамами.

Так пришёл конец и моей начавшейся было карьере постановщика боёв.

МОЯ ЧЕТВЁРТАЯ НЕУДАЧА

После первой неудачи в роли постановщика трюков и боевых сцен моя профессиональная карьера пошла под откос. И как раз в тот момент родители вызвали меня к себе в Австралию. Они уже получили там грин-карту и хотели, чтобы теперь я приехал к ним и обосновался в Австралии. В Гонконге я больше не видел для себя никаких перспектив, поэтому без колебаний сел в самолёт и отправился к родителям.

Однако в Австралии я пробыл всего несколько месяцев. Я не смог вынести безделья и не хотел сидеть на шее у родителей, поэтому решил вернуться в Гонконг. Вновь открыв дверь своей квартирки в Гонконге, я испытал ужас. Оказывается, квартира, в которой несколько месяцев не обитало ни души, выглядит довольно жутко: всё внутри покрыто слоем пыли и опутано паутиной, а большая часть мебели, которую я смастерил своими руками, испортилась.