Выброс злости, в котором пытался уничтожить препятствие, отделяющее меня от внешнего мира, забрал на удивление много сил. Всё тело мерзко ныло. Запястья слегка покрылись тоненькой кожицей, как и повреждённые участки хвоста. Некоторые раны, что поглубже, очевидно, нанесённые гебийцами Гребла, и вовсе никак не затянулись. Синяки, щедро рассыпанные по всему телу, лишь довершали мою «красоту». Хвалёная регенерация нашей расы явно не справлялась, а причина всему — голод.

Нет, не тот, который можно удовлетворить, съев обычный ужин, а тот, за который мне, да многим другим эрам, всегда было, есть и будет стыдно. Я сам виноват, что оказался в таком положении. Отправляясь с Евой на Креос, был уверен, что сразу после вернусь на Лендор. Потом было и вовсе не до удовлетворения подобных потребностей организма. В свою очередь, постоянное нервное напряжение, а потом и физический урон сделали своё дело — мне нужны было мясо и кровь. Идиот! Ведь первые позывы этого безобразия ещё до похода сюда ощущал, но отмахнулся, посчитав не важной мелочью.

Вот теперь лежу, скрючившись, на узкой койке и чувствую, как внутри ворочаются древние хищные инстинкты, грозящие затмить мой разум и превратить в животное. Ещё одно проклятие нашей расы. Цена за силу и выносливость. Всем нам делают прививки, глушащие мерзкий «кровавый» инстинкт, позволяя нам спокойно находиться среди тех, кто природой определяется как добыча, но в случае истощения он берёт верх. Но я не хочу! Хочется сохранить хоть что-то от привычного себя. И так уже столько всего на душе, что опасаюсь свихнуться, если выберусь отсюда.

Легкий шелест, потом хлопок, и на миг слышится весёлый мужской хохот. Затем я всем существом ощущаю близость мяса. Свежего. С кровью. Первый порыв — съесть. Избавиться от мучений. И лишь потом приходит понимание, чьё оно. До последнего надеясь на ошибку, подхожу к миске и в ужасе отступаю обратно. Гребл, мразь! Чудовище! Ему мало просто наблюдать за моими мучениями, уверен, где-то здесь должна быть вмонтирована незаметная камера. Он жаждет посмотреть, как я сломаюсь и превращусь и зверя, чтобы потом насладиться всем спектром эмоций при возвращении разума: стыдом, ужасом, самоотвращением. Ведь иначе не объяснить, зачем он принёс мне шмат мяса знакомого гебийца, капитана группы наёмников. Только у него на каждой из рук была татуировка, какую я вижу сейчас.

Манящий, густой аромат крови соблазняет поддаться и послать куда подальше запреты и мораль. Но пока держусь. Лежу на кровати, сжавшись в комок, чувствуя, как тает воля. Я должен срочно выбраться отсюда и Еву вытащить! Ещё немного, и я буду не опасен лишь для соплеменников и смески, все остальные окажутся в зоне риска. Осознавая, что шансы невелики, смотрю на собственный весьма плачевно выглядящий хвост, выпускаю острый, длинный и прочный шип, принимая жутковатое решение, если пойму, что от разума почти ничего не осталось.

— Ты смотри, не тронул, — неожиданно вырывает меня из напряжённой борьбы с собой чужой голос. — Надо же, какая выдержка.

— Чему радуешься, недоумок? — послышался другой голос. — Босс будет недоволен. Он вообще там живой?

— Да что ему будет? — возражает первый, а потом обращается ко мне: — Эй, эр! — не реагирую. — Оглох что ли? Ты! Хвостатый ущерб! Вот же… не откликается. А вдруг и правда откинулся? Ему хорошо прилетело в лаборатории.

— Подойди и посмотри, — второй.

— Да не буду я к нему подходить! Вдруг он притворяется, а сам уже озверел и бросится? — первый.

— Жалкие трусы, — слышится голос нового участника, в котором проскакивают брезгливые нотки. — С дороги. Сам всё сделаю.

Послышались приближающиеся шаги. Я же внезапно понял: сейчас или никогда. Это единственный призрачный шанс вырваться. Неизвестно, как много ещё времени у меня, да и у Евы тоже. Я должен вытащить её! Ведь это моя вина, что девушка сюда попала, и я просто не имею права на неудачу.

— Полосатый! — снова третий голос. — Ты тут не сдох?

По сути, я должен злиться на все эти «хвостатый» и «полосатый», а мне стало смешно. Как ещё назовут меня эти недоумки?

— Эй ты! — уже грубо. — Быстро вставай! Босс желает тебя видеть.

После чего одна из лап гебийца опустилась мне на плечо. Среагировал мгновенно. Один вздох, и амбал отлетает к стене. Приложившись затылком, мужик бесформенной кучей сполз на пол.

— Мразь! — взвыл другой гебиец.

Не теряя ни секунды, метнулся к выходу, пока меня тут не закрыли. Недолгий ступор вояк сыграл мне на руку, и я успел выскочить в коридор. Но их по-прежнему было двое. Нельзя дать им вызвать подмогу.

Один из шестируких схватился за парализатор, другой потянулся к браслету связи. Сам от себя не ожидал, но каким-то немыслимым образом мне удалось извернуться так, что я смог атаковать гебийца с «рацией» и одновременно уклониться от выстрела его напарника. И если мне повезло, то мужику не очень: он попал аккурат под выстрел парализатора и, захрипев, застыл на полу.