Ксюша разблокировала экран телефона, заглянула в новостные ленты — и со вздохом выключила телефон и положила его на пол рядом с диваном. С мыслей о свекрови ее мысли перетекли к Тимофею.

Ксюша еще раз вздохнула. Клокотавшая в ней злость утихла. Или Ксюша ее сожрала вместе с рулетами и рисом. Осталось недоумение. И немного обиды.

Ксюша была уверена, что знает Тимофея. Они столько лет вместе. Он такой предсказуемый. Ксюша могла бы предсказать его слова, его реакцию в любой ситуации. И вот вам пожалуйста. Сначала она видит переписку в его телефоне, переписку о сексе с девушкой. Переписку, которая явно и недвусмысленно говорила о том, что у Тима роман с этой девушкой. Как ее там, Вероника.

В Ксюше снова начала закипать злость и обида. Ей казалось в тот момент, что у нее мир опрокинулся. Что земля ушла из-под ног. Что ее спокойный уютный мир вдруг превратился в нечто страшное, непредсказуемое, опасное. Где у твоего мужа, которого ты, как тебе кажется, знаешь словно свои пять пальцев, вдруг обнаруживается горячий роман с коллегой.

Ксюша неожиданно для себя всхлипнула. Слезы она терпеть не могла, свои — в особенности. Считала слезы проявлением слабости. Но сейчас, при воспоминании о том, что она почувствовала, когда увидела эту переписку, когда думала, что Тим ей изменяет, что он ее предал — реально схватило горло. Ксюше казалось, что так больно ей никогда в жизни не было. Потому что ее никогда не предавали. И все эти ток-шоу по телевизору и на видеохостингах, всякие посты про измены, что попадались иногда в социальных сетях — все это теперь заиграло новыми красками. Раньше Ксюша от этого снисходительно отмахивалась. Она была уверена, что это раздувание из мухи слова. И что ее это никогда не коснется. Теперь она убедилась в том, что это охренеть как больно — когда тебе изменяют, когда тебя предают.

Ксюша сердито шмыгнула носом, смахнула слезы. Ну что она себя накручивает? Ничего из этого не произошло.

Тимофею Ксюша поверила сразу. Наверное, потому, что она ему всегда и во всем верила. Доверяла. А еще потому, что ей в этот дурацкий розыгрыш было поверить проще, чем в то, что ее Тим, надежный, спокойный и предсказуемый, мог вытворять за ее спиной вот это вот все… с этой пробкой омерзительной. Фу просто. Да и факты говорили в пользу этой версии, те последние сообщения, например. Хотя с этой Вероничкой Ксюша побеседовала бы. Как девочка с девочкой.

А кстати. Ксюша резко села на диване, а потом быстро прошла на кухню. Телефон Тима лежал на том же месте, у стены. Ксюша подняла его. Экран пошел трещинами, ни на какие манипуляции телефон не реагировал. Капец, телефон угрохали. А он у Тима дорогущий, флагманский, купленный два месяца назад.

Вот на хрена ты все это затеял, Тимофей?! Теперь еще и телефон новый покупать. Ксюша вспомнила его слова. Ревность хотел ее вызвать. Господи, зачем?! Зачем?! Что в этом хорошего?!

В каких-то компаниях, где они бывали вместе, Тим частенько сам ревновал Ксюшу, но так, в рамках приличия, просто, чтобы обозначить, что Ксюша — его женщина. Ксюшу эти его собственнические демонстрации не задевали, ей вообще было на них ровно, пока это оставалось в рамках скорее игры в ревность. А большего себе Тим не позволял. Самой Ксюше и в голову не приходило его ревновать. Куда он денется, Тимофей весь и целиком ее, с потрохами. Получается, ему этого не хватало?! Чтобы она ему устраивала сцены ревности? Ну, погоди, я тебе устрою!

***

В одиннадцать Ксюша начала беспокоиться. Такого раньше никогда не было — чтобы Тим отсутствовал дома так поздно, и она не знала, где он. И позвонить нельзя. Ладно, ситуация, и правда, сложилась аховая. Совсем не похожая на те ссоры, что у них были раньше. Как бы они ни ссорились раньше, Тимофей никогда не уходил из дома, да еще и без телефона. Совсем обнаглел! Неужели не понимает, что она волнуется! Куда он вообще мог пойти — если без телефона? Что, сидит на скамейке возле подъезда?! Ксюша подошла к окну, выглянула, потом вышла на балкон. Подъезд с балкона было видно, и на скамейке Тимофея не обнаружилось. С другой стороны, если у него с собой портмоне, то там есть банковская карточка. Значит, с деньгами. Может, поехал к кому-то из друзей? Может, сидит где-то в кафе? Может, к мамочке своей любимой поехал?

Ксюша нервно нарезала круги по квартире до двенадцати. А потом вдруг приняла решение и резко взяла в руки телефон.

Ульяна Артемовна ответила не сразу и сонным голосом.

— Ксюшенька? Что-то случилось?

Да, бл*дь, случилось! Воспитала своего сыночка на мою голову!

— Скажите, Тимофей у вас? — выпалила Ксюша.

— Нет. То есть, да. То есть, он был у меня… вечером. Но он уехал домой. Неужели… неужели он не вернулся домой?! — в голосе Ульяны Артемовны зазвучали откровенно панические нотки. — Ох, Ксюша… Ты ему звонила?!

Ксюша выдохнула сквозь зубы.

— Он пришел домой. А потом… ушел. Без телефона. И его до сих пор нет.

Ксюша почувствовала, что и в ее голосе тоже звучат те же панические нотки, что и у мамы Тимофея. А та отчетливо всхлипнула.

— Ох, что же делать? Как так вышло, Ксюшенька? Вы что… Вы поругались? Ксюша, ну сколько же можно…

— Ульяна Артемовна! — мгновенно вскипела Ксюша. И в этот момент щелкнул замок входной двери. — Все! — выпалила она. — Тимофей вернулся!

— Ты не обманываешь меня, Ксюша?

— Да нет же! Вон он, только что вошел. Все, спокойной ночи, Ульяна Артемовна, — и зачем-то добавила запоздало: — Извините, что разбудила.

— Ничего, Ксюшенька, ничего, — снова всхлипнула Ульяна Артемовна. — Главное, что Тимоша вернулся. И вам спокойной ночи.

Ну, это уж вряд ли!

Сжимая руке телефон, Ксюша вылетела в прихожую.

Тимофей запирал дверь. Запирал, запирал, а она никак не запиралась. Спустя насколько секунд до Ксюши дошло, почему. Тимофей, ее муж, был пьян.