— И туда мы не пойдём! — отрезал я. — Какой смысл людей два часа держать в конференц-зале, если мы будем по деловому центру ходить как хозяева? Где логика, Гриша? Сейчас по-тихому сваливает отсюда и едем в какой-нибудь ресторан, если тебе так хочется отметить. Но одну бутылку шампанского на троих. Не больше!

— Договорились, брат! — расплывшись в довольной улыбке, произнёс Гриша.

Обстановка в кабинете председателя Временного правительства была накалена до предела.

— Я требую срочного созыва всего правительства! — возмущался Московский князь. — Ситуация зашла слишком далеко! Мы её уже не вывозим! Нужно принимать экстренные меры!

— Юрий Михайлович, это не самая лучшая идея, — невозмутимо отвечал на это Сибирский князь. — Толку от заседания правительства будет мало, проблему мы не решим, а карты раскроем.

— Да какие ещё карты, Илья Николаевич! Вы посмотрите, что творится в Москве! Беспорядки грозят в любой момент перерасти в бунт! Мы не можем в такой критический момент брать на себя всю ответственность!

— Не бойтесь, не перерастут. Всё под контролем. Более того, это нам на руку.

— Да как нам может быть на руку бунт? Что вы такое говорите?

— Бунт полностью развяжет нам руки, и мы наконец-то сможем сделать то, что давно собирались.

— Но мы собирались сделать это малой кровью! — возразил Московский князь. — Я не хочу, чтобы пострадало много невинного народа.

— Вы не «не хотите», вы боитесь, что пострадает много народа, и вам придётся отвечать, — ухмыльнувшись, произнёс Сибирский князь. — Именно поэтому вы так стремитесь размазать ответственность за тяжёлые, но необходимые решения на как можно большее количество людей. Но толпой такие решения не принимаются.

— Юрий Михайлович, — вступил в разговор Новгородский князь. — Я понимаю ваше желание разделить ответственность на всех, но, Илья Николаевич прав — ничего из этого не выйдет. Кто-то обязательно будет против, если не все, кроме нас троих. Да и поздно уже. Нет у нас времени на разговоры, надо действовать.

Московский князь на это лишь тяжело вздохнул и покачал головой.

— Да не переживайте вы так, Юрий Михайлович, всё пройдёт хорошо, — уверенно произнёс Сибирский князь. — Все силовики на нашей стороне, большинству подданных империи вообще плевать на то, что в Москве творится. А несколько тысяч недовольных мы уберём быстро.

— Если среди этих недовольных будут влиятельные аристократические роды, боюсь, быстро не получится, — возразил Московский князь.

— Никто не попрёт против нас. Дураков нет. Зачем условному боярину или даже князю с нами конфликтовать? Что он с этого выиграет? Ничего! Как ничего он не теряет от того, что форма власти в России немножко поменяется. Мы не полезем никому в карман, мы не будем ни у кого ничего забирать. Поэтому я уверен, кроме Романовых, ничто не скажет нам ни слова.

— Но Романовы скажут!

— Ну разве что скажут, — усмехнулся Сибирский князь. — Скажут и словами ограничатся. Вы боялись, что они пойдут на конфликт, если мы не признаем ошибочными выводы и решение правительственной комиссии, расследовавшей гибель Константина. Мы не признали, и что? Что-то произошло?

— Произошло. Волнения и беспорядки в столице не утихают!

— За беспорядками стоят не они.

— А кто?

— У этих акций протеста нет единого координатора, недовольных нашим правлением много, — произнёс Сибирский князь и ухмыльнулся.

— Я не понимаю, чему вы радуетесь, Илья Николаевич!

— А я не радуюсь, Юрий Михайлович, но и не паникую, — Просто там, где вы видите катастрофу, я вижу возможности.

— И какие же?

— Российская империя изжила себя в текущем формате, мы все это понимаем. Мы должны её реформировать!

— Даже так? — искренне удивился Московский князь. — И какие же реформы вы хотите провести?

— Радикальные! Империя должны быть разделена! Как в своё время была разделена Римская империя.

— И это разделение ускорило её конец! — выпалил Московский князь.

— Не ускорило, а отсрочило! — возразил князь Сибирский.

— И как собираетесь делить, Илья Николаевич? — поинтересовался Новгородский князь, для которого само предложение, похоже, сюрпризом не стало.

— По Уралу! А как ещё? Европейская часть России вам, азиатская — мне!

— Урал, я так полагаю, вам?

— Безусловно.

— Интересный расклад выходит, Илья Николаевич, — усмехнувшись, произнёс председатель Временного правительства. — Мне сепаратистскую Прибалтику, взрывоопасный Кавказ и бедную на полезные ископаемые часть страны, а вам богатые Урал и Сибирь и лояльные Дальний Восток и Туркестан?