Зачем она вернулась к родителям? На что надеялась? Знала же что так и будет!

— Я тебе спрашиваю!

Снова удар по лицу. Алиса попыталась закрыться руками, но папа не дал. Схватил ее за руку и спихнул на пол с дивана. Она едва успела встать. И тут же закричала от удара в плечо, не удержалась на ногах, упала.

В комнату снова влетела напуганная мама. Она попыталась оттащить папу от Алису, который уже схватил ее за волосы.

— Отпусти! Отпусти ее! — мама повисла на папиной руке, но он стряхнул ее. Правда и дочь отпустил.

— Я сказал, пошла вон! — Язык папы заплетался, глаза налились кровью. — Воспитала шалаву, мужика удержать под юбкой не может! Сука! Это ты виновата!

Он схватил маму за шиворот и снова вышвырнул ее из комнаты.

Алиса жалась к стене, слезы заливали лицо. Было очень больно, но еще более страшно.

— П-прости меня, п-пожалуйста, — всхлипнула она. — П-пожалуйста!

— Простить?! Ты опозорила отца! Мне Литвинов звонил! Почему я от него все узнаю?! Надо мной весь город смеяться будет! Или только о себе думаешь?!

— Нет… я…

И снова удар по губам. Они уже онемели, и Алиса даже не почувствовала боли. Надо молчать, чтобы больше не били.

— С этим сосунком я еще разберусь, он у меня кровью харкать будет! Шлюху, значит, в дом привел, засранец!

Схватив дочь как тряпичную куклу, он снова ударил ее, на этот раз в грудь. Алиса охнула, попыталась схватить воздух ртом, но не удержалась и снова упала на пол.

— От хорошей жены мужик никогда гулять не будет.

И занес ногу над головой дочери. Алиса услышала как со стуком распахнулась дверь и едва успела прикрыть голову руками. Однако удар пришелся в живот. Впервые отец ударил ее так.

Раздался пьяный папин голос:

— Я же сказал…

Опять звук удара и шум падающего тела рядом.

Алиса снова сжалась, инстинктивно подтянув ноги к груди и закрыв голову руками, она ожидала нового удара.

Глава 25

Герман

Звонок матери застал Германа на совещании, на котором отец, не слишком стесняясь, разносил работу отдела сына. В договорах с подрядчиками подчиненные младшего Литвинова допустили несколько существенных ошибок, которые могли стоить компании десятки миллионов рублей.

А Герману даже возразить нечего было — он сам проверял документы перед отправкой их на подпись отцу и все пропустил. А потому что мозги последние дни были заняты совсем не работой.

Сегодня вообще день хуже некуда. Кроме того, что Алиса доставала его с приемом прокурора в субботу, так еще Герман крупно поругался с Яной. И надо было, чтобы ее день рождения совпал с отъездом прокурора в Москву?!

Ольховская все давно запланировала и забронировала — на все выходные, пусть и разными рейсами они должны были улететь в Стамбул и там отметить ее 25-летие. Так радовалась…

А Герман не мог не пойти с Алисой на прием к тестю. И отец мозг выедал, чтобы вел себя прилично с новыми родственниками. Климов не прощает невнимания к своей персоне. Герман чертыхался, материл прокурора, которого считал самовлюбленным нарциссом-самодуром, дорвавшегося до власти. И если этот мудак думает, что сможет и Германом помыкать так же как своей терпилой-дочерью, то сильно ошибается! И все-таки на прием ему все равно придется пойти.

Это он и пытался донести до Яны, когда приехал на квартиру в обед. Они жили здесь вдвоем с Ольховской с того момента как Герман вернулся из Сочи. Мать сама предложила Янке переехать на квартиру, но больше нигде не отсвечивать. Просила только дождаться отъезда прокурора в Москву, но Янка надавила на мать, припомнив той историю с абортом. Ну мать и сдалась. Германа это полностью устраивало. Прокурору уже сейчас было не до дочери, он постоянно мотался в Москву, а его жена, бесцветная тень мужа, с Алисой не особо общалась и сама никуда не лезла.

И поначалу все было идеально, Янка ожила, не напоминала ему о его женитьбе, вела себя тихо. Алиса жила своей жизнью за городом под присмотром матери. Но потом Ольховская начала ныть, что она как монашка в четырех стенах, они вместе никуда не выходят, не тусят как раньше с друзьями, она вынуждена ото всех прятать их отношения, а Герман слишком поздно возвращается с работы.

Когда Литвинову приходилось исполнять роль заботливого мужа, Ольховская совсем с катушек слетала. Поначалу Герман откровенно веселился, что его можно ревновать к Алисе, но потом стало не до смеха. Особенно, когда заговорили о детях… Да и Алиса в неглиже выглядела совсем не так отвратно, как должна была. И все же он обрадовался, что ему не пришлось с ней заниматься сексом.

Но Янка словно что-то почувствовала и все чаще была не в духе. А сегодня Герман предложил перенести вылет в Стамбул на неделю, а лучше на две. Что началось, и вспоминать не хочется. А тут еще мать названивает.

Он собирался уже отключить мобильный, но увидел сообщения от матери, от которых тут же забыл про все свои косяки.

“Алиса все знает про Яну! Она к ней ездила на твою квартиру. Она разводится с тобой! И все расскажет своему отцу! Герман! Немедленно позвони!”