– Очень хорошо. Ты выполнила требование этой Унны. Уш-тар, встань и подойди ко мне.

Лоуренс встал, но он был в трансе, чувствовал себя так, словно его только что продали с аукциона Къяре в качестве наложника, а не подарили свободу от этого рабства. Она поклялась нести ответственность за него до конца своих дней?! Он замер неподвижно, оказавшись перед унной-арварой. Унна наклонила голову и положила шероховатую ладонь с длинными пальцами ему на голову, а затем произнесла несколько слов, активирующих пси-формулу. Лоуренс готов был заплакать от радости, когда почувствовал, как ошейник разошёлся, и услышал, как он упал на землю возле него. Он не осмелился поднять глаза на унну, когда почувствовал, как та убрала руку с его головы.

– Къяра, этот порченный отдан на твоё попечение. Он не носит ошейника или манжет, поэтому ты должна быть его хозяйкой без этих вещей, чтобы держать его в узде. Мы сохраним ошейник и переделаем его во что-нибудь полезное. У тебя есть ещё какие-нибудь слова, прежде чем ты расстанешься с нами?

– Н… Нет. Спасибо, арвара, я в долгу перед тобой за это благодеяние. Если наши пути снова пересекутся – знай, что моя помощь к твоим услугам.

Унна кивнула Къяре, которая потянула Лоуренса обратно к себе и подальше от лагеря отступников. Лоуренс ничего не сказал, пока они возвращались в город. Он заметил, что все трое спутников продолжают пялиться на него, ожидая реакции на снятие ошейника.

Джокер заговорил после долгого молчания, когда добрая половина пути уже осталась позади.

– Лоуренс, ты такой тихий. Я думал, ты будешь псионить всё подряд только потому, что теперь на тебе нет ошейника. Ты в порядке?

– Нет… Я НЕ в порядке, Джокер. Мне нужно подумать о том, что там произошло. Къяра, ты не возвращаешь, если, когда мы вернёмся, я зайду к тебе? Думаю, нам обоим захочется пропустить стаканчик – другой.

– Если ты этого хочешь. Хотя по твоим меркам я, наверное, не лучшая компания.

Къяра не сбавила темпа, и надеялась, что Лоуренс не остановится и не будет требовать от неё более ясного ответа. Её более чем беспокоила данная ею клятва оберегать псионика и покончить с ним, если он начнёт причинять вред другим. Лоуренс, казалось, был готов сорваться с места и бегом броситься к кораблю, а Сайрус молчал просто потому, что чувствовал, что не ему говорить о разного рода узах, хоть бы и о тех, которые только что связали этих двоих по новой.

Они добрались до корабля и тем вечером была первая ночь за несколько дней, которую Къяра провела в одиночестве. Она думала, что почувствует себя свободной, но вместо этого чувствовала просто… одиноко.

Къяра ни в коем случае не призналась бы себе, что хочет обратить время вспять, только чтобы вернуть Лоуренса в свою постель. Конечно, она не могла его заставлять. И конечно, она вообще не хотела снова проснуться в его объятьях. Ей просто… Просто было холодно, вот и всё.

На следующий день она заперлась в корабельном спортзале, заблокировала двери и весь день тренировалась, силясь сбросить напряжение, владевшее ей последнюю неделю. И когда к вечеру доползла до своей каюты, то была слегка озадачена, увидев Лоуренса сидящим на полу прямо в коридоре. Она помнила об их договорённости, но рассчитывала увидеть его не раньше, чем они окажутся на станции.

Тем не менее, Къяра не решилась бы его прогнать. Она молча открыла дверь, жестом предлагая ему пройти внутрь, и только буркнула:

– Располагайся. Я в душ.

Смыв с себя результаты тренировок, она едва ли почувствовала себя лучше, Къяру только больше разморило, теперь ей хотелось спать, и в голове промелькнула непрошенная мысль, как хорошо было бы уснуть на груди у Лоуренса.

У неё больше не было сил сваливать свои реакции на ошейник. С тех пор как покинула «Прогресс», Къяра сторонилась людей, стараясь не подпускать никого слишком близко, не давать возникать привязанностям, слишком похожим на ту, которая держала её подле Мастера.

Сейчас она поняла, что с таким трудом выстроенные стены рушились. И если бы у неё были силы шевелиться….

Къяра упала в кресло и сделала глубокий вдох, радуясь тому, что таких сил у неё нету.

Лоуренс открыл бутылку, сделал глоток и передал Къяре, которая осушила добрую половину залпом. Вытерев губы и отодвинув от себя вино, она посмотрела на псионика и поняла, что тот смотрит на небольшой лишённый рыбок аквариум, вделанный в одну из её стен. Аквариум подарил Къяре Джокер. Но сколько она не пыталась покупать рыбок, возвращаясь в каюту всегда видела их мёртвыми. С точки зрения Къяры это было символично, и она просто перестала пытаться.

– Если ты хочешь сдержать своё слово, Къяра, - произнёс Лоуренс. – тебе следовало убить меня на месте там же на побережье. Ты знаешь, кто я, и ты солгала унне. Я знаю, как сильно ты ненавидишь ложь, так почему ты сделала это?

Къяра пожала плечами и сделала ещё один большой глоток из бутылки.

– Я не совсем соврала. Она сказала, что я должна убить тебя, если ты станешь одержимым. Но ты уже давно одержим. Ты бы предпочёл, чтобы ошейник остался на месте, или чтобы я немного ввела их в заблуждение?