— О! — воет Гор со Ставицким в один голос, затем еще и хлопают в ладони. — Душевно поздравляем, — Глеб бьет меня по плечу в дружеском жесте, следом Арс многозначительно подмигивает, а Дашка показывает большой палец. Как мило, просто детский сад вошел в чат. Надо было опустить все же эти формальности, у меня вон глаз уже дернулся от приторности ситуации с поздравлениями. Хотя Кристина кажется наоборот, выглядит довольной.

— Кстати, о важном, — напоминает Ставицкий. — Рус, а ты вообще на зачет сегодня собираешься?

— Зачет? Сегодня? Блин! Я что-то как-то…

— Иди уже, — подталкивает Кристина. Утром на ней лица не было, такая бледная, подавленная ходила. Теперь же ощущение, словно в девчонку вселилось солнце — сияет, улыбается. Хороший знак.

— А ты?

— А я с Дашей пойду, не переживай. — Уверяет она, хотя как я могу не переживать? У меня весь день нервы, как струны натянуты, кулаки чешутся, чтобы врезать каждому придурку, который не так смотрит на Кристину.

— Но…

— Да какой идиот свяжется с девушками парней, о которых ходят ну… — улыбнувшись, она договаривает. — Не самые положительные слухи?

— Особенно о Соболеве, — поддакивает Арсений. В ответ я кошусь на него, на что он жмет плечами, мол, ну правда же.

— Ладно, но если что сразу на телефоне, ага?

— Есть, капитан! — Кристина прикладывает к голове руку, вроде как честь отдает, затем подхватывает Дашку и утаскивает прочь. Мы же с парнями втроем идем в наш корпус прямиком на зачет. И, несмотря на то, что я нифига не готовился, настроение все равно улет. Будто… даже не знаю, я заполучил долгожданное президентское кресло. Настолько мне круто.

Из-за того, что зачет проходит больше двух часов, Кристина уезжает домой одна. Я же к себе попадаю ближе к восьми вечера. Немного уставший, потому что после универа заехал еще в качалку.

Не успеваю снять парку с обувью, как меня на пороге подхватывает мать. Бледная, то и дело теребит браслет на руке, и постоянно оглядывается в сторону отцовского кабинета. Я сразу смекаю — что-то случилось. У нее ничего не спрашиваю, прямиком к бате иду. Дергаю ручку дверей, вхожу, не стучась, и застаю его хмурого, раздраженного, листающего планшет. От отца будто веет энергетика злости, молний не хватает, которые бы отлетали в разные стороны.

— В чем дело, па? — усаживаясь в кресло, прожигая его взглядом.

— Акции упали, — сообщает он, откинув планшет в сторону, и резко подрываясь со своего места.

— Как? Почему?

— Новая игра получила негативные отзывы от критиков и игроков.

— Погоди, разве она уже вышла? Ты же говорил, вы еще устраняете лаги, — искренне удивляюсь я, потому что про сбои мне в уши инфу заливал не один его сотрудник. Они поэтому и старт отложили.

— Вышла. Нужно было срочно давать релиз, чтобы перекрыть расходы. И тут пошло-поехало: недовольство по поводу плохой оптимизации игры для различных устройств и операционных систем, сбои на сервере, критика дизайна уровней, даже к качеству графики придрались, сволочи!

— Пап! — теперь и я поднимаюсь. Делаю несколько шагов в разные стороны, стараясь переварить услышанное. — Ты выпустил незавершенный продукт на рынок из-за денег?

— Из-за проблем с кредиторами! — повышает он голос. — Потому что мне нужны были бабки для нового старта. Именно поэтому я и хотел, чтобы Архангельский нас подстраховал.

Молчу. А что сказать? Подливать масла в огонь? Ну смысла нет. Отцу итак фигово. Он не тот человек, который бы рискнул всем, значит, реально положение обязало. С другой стороны, можно же было, и подождать, довести хотя бы до худо-бедно рабочей версии, а не выпускать сырой продукт. Но об этом я тоже не говорю. Старик и сам явно понимает, насколько накосячил.

— Русик, — отец смотрит в мою сторону: долго, выжидающе, словно от меня что-то зависит. — Если у меня не получится выкарабкаться, придется использовать план «б».

— План «Б»? Какой еще…

— Ты и сам прекрасно знаешь какой. От семьи не отворачиваются.

И не дав мне ответить, он быстренько выходит из кабинета, словно так обозначил финальную точку в нашем с ним споре. Не понимаю… Неужели он серьезно думает, что я приму ход его игры?

— Офигеть! — изрекает Ленка, а следом за ней и мама громко ахает. Мы сидим на кухне, завтракаем, и изумленная реакция семейства, даже папу привлекает. Он отставляет кружку с чаем, поднимается и тоже выглядывает в окно. Только я остаюсь сидеть спокойно на месте, ковыряясь вилкой в запеканке.

Со вчерашнего дня от Соболева ни слуху, ни духу. Хотя обычно, как мне казалось, во время конфетно-букетного периода парни посылают девушкам смс по утрам и вечерам, созваниваются. Мы же будто прошли эту стадию, и… в какой сейчас, я понятия не имела. Грустно, и где-то тревожно.