Кристина с Русланом тоже покидают холл, сворачивая в сторону коридора.

Кажется, я чего-то не знаю…

***

Глеб присылает мне сообщение, что у него появились дела. Репетицию придется перенести. Он даже извиняется, а это, на минуточку, ему вообще не свойственно, что не повезет меня к тренеру. Наверное, в самом деле, что-то важное.

Я долго подбираю варианты ответа, сидя на паре. Улыбаюсь как дурочка, совсем не слушаю педагога по экономике, а зря. На зачете мне точно это аукнется. В итоге решаю отправить ему короткое “ок” и смайлик. Глеб читается быстро, будто ждал весточки, зато потом ничего не пишет.

Эх… А у меня бабочки в животе по полной программе танцы устроили. Кажется, я медленно схожу с ума или меняю стадию от врагов к возлюбленным.

После пар мы с Крис едем домой не сразу, идем в кафетерий, который находится в главном корпусе. И надо же – опять встречаем Соболева. Он стоит у колонны, ближе к стене, и если не присматриваться, кажется, что парень один. На деле же с ним та психологиня.

– Такое ощущение, что они… – предполагаю вслух, останавливаясь.

– Он с ней спит, – договаривает за меня Крис.

– Чего? А ты откуда знаешь?

– На днях я случайно увидела их в закутке одном. Галечка, – Ивлева показывает пальцами кавычки, сокращая имя педагога. – Кажется, сгорала от ревности. А он кивал головой с видом человека максимально безразличного.

– Она же старше его! – поразилась я.

– На год вроде. Ладно, пошли, пока все пончики не разобрали. После экономики я жуть какая голодная.

Мы сворачиваем на повороте и идем в кафетерий. Сидим там еще минут тридцать, болтаем о всяком разном. Мне нравится с Крис, нравится осознавать, что впервые за долгое время у меня появился друг.

После тренировки еду домой. По пути захожу в супермаркет, набираю продуктов, Кристина мне посоветовала один рецепт, вроде простой, но в то же время вкусный. Окрыленная, порхаю по кухне, и даже порезанный палец не портит моего настроения. Не знаю почему, но мне хорошо. Очень хорошо.

Закидываю в тарелку жареные грибы, вытираю руки о фартук и уже собираюсь все это перемешать, как слышу позади голос Глеба.

– Ого, ты снова решила побыть моим личным поваром?

Я оглядываюсь, планируя сказать улыбчивое “да”, но в итоге не могу проронить ни слова. У меня даже ложка выскальзывает из пальцев, до того внешний вид Глеба шокирует.

Тихонько прикрываю за собой дверь, замирая на пороге. Дашка возится на кухне, мило покачивая бедрами, а еще на ней фартук, который придает какую-то особую домашнюю атмосферу. Она настолько забавно выглядит, что у меня настроение с нуля до сотки скачет моментально. Уже ничего не помню, только вот ее такую – уютную, живую и в какой-то степени счастливую.

Правда, как только Даша поворачивается, улыбка сползает с ее лица, а следом с грохотом на пол падает ложка.

– Глеб! Мамочки! – она подбегает ко мне и забывает, кажется обо всем: что мы с ней держим дистанцию, что никогда не были по-настоящему близки, что, черт возьми, я нагло врал ей насчет поцелуя. Ведь тогда именно я накинулся на нее, а не она пала под чарами моего обаяния. Все вмиг улетучивается в прошлое, в настоящем Дашкины тонкие дрожащие пальцы осторожно касаются моей разбитой губы, припухшего глаза и брови, которую надо бы заклеить пластырем. Пока она внимательно изучает мое избитое лицо, я ловлю момент и залипаю на ней. Мысленно касаюсь чувственных губ, линии подбородка и скул. У меня внутри дымится каждый орган от бурной фантазии.

– Глеб, прости… – она резко убирает руки, и я, не скрывая досады, вдруг издаю вздох. Правда, Даша не замечает этого: она сумбурно ищет аптечку в ящиках, затем достает оттуда ватные палочки, перекись, какую-то мазь.

– Что ты делаешь? – прохожу вглубь комнаты, снимаю с себя куртку и усаживаюсь на диван.

– Тебе, наверное, очень больно? – тараторит она и бежит ко мне со всем своим арсеналом первой помощи.

– Нет, – вру ей. Сказать по правде, у меня болит буквально каждый участок тела. Нестеров оказался тем еще дерьмом. Притащился на стрелку не один, а с какими-то уродами. Но и я не промах, двоих уложил на лопатки, Темочке выбил зуб, правда уже не помню, как и чем. Драка – туман в голове. За мои достижения толпа тоже меня отбуцкала: били в живот и по лицу, короче, не стеснялись. Хорошо, дедок шел с собакой. Он придурков и спугнул, вернее, его бойцовская псина с агрессивно рычащей мордой.

Дедуля помог мне встать, отряхнул, завел в гости к своему внуку-ветеринару, который работал за углом. Надо же было узнать, целы ли у меня кости, как зрачки реагируют на свет. Он настаивал на нормальном враче, но я отказался. Никогда не любил ни людей в белых халатах, ни супер стерильный запашок в клиниках. В общем, сотрясения нет, зато ушибов вагон и целая тележка.

– Слушай, надо в больницу! – заявляет Дашка, осмотрев меня с ног до головы.

– Да все нормально.

– Нет, не нормально! – она впервые повышает на меня голос в такой манере. Правда, он у неё дрожит, и в глазах слезы застыли. Уверен, даже мама бы не стала так остро реагировать на мои синяки, как сейчас Дашка.