Таковы, по-моему, четыре самых важных ленинских почина: создание социального народного государства, сохранение классических культурных ценностей, и прежде всего русских культурных ценностей, создание фундамента для модернизации страны и федерализм.

Я думаю, Ленин представлял себе будущее советское социалистическое общество более демократичным, конечно, не в смысле развития буржуазной демократии – парламентаризма, многопартийности, а в смысле народного, советского самоуправления. Ленину в силу обстоятельств гражданской войны пришлось объявлять террор, запрещать газеты, буржуазные партии, но по своим взглядам он все-таки был демократом, причём гораздо большим, чем все последующие руководители СССР. Если он критиковал буржуазную демократию, то за то, что она – не настоящая демократия, а лишь ширма плутократии.

При Ленине, после окончания гражданской войны, и в первые годы после его смерти в СССР была, пусть и ограниченная (а где она безгранична?), свобода слова. В партии и в обществе были открытые дискуссии (например, о возможности построения социализма в одной стране, о путях коллективизации). В советских магазинах свободно продавались книжки белогвардейцев-антисоветчиков (например, рассказы Аверченко, которые советовал перепечатать в СССР сам Ленин), в газетах публиковали карикатуры на вождей партии (в том числе и на самого Ленина). Был свободный выезд за границу. В 1930-е годы с укреплением сталинской группировки в партии такое стало невозможным. Власть Советов во многом подменила власть партии, установилась жёсткая идеологическая цензура, другие мнения были приравнены к вражеским выступлениям.

Наши либералы связывают это с авторитаризмом и властолюбием Сталина. Вместе с тем есть объективные причины свёртывания советской демократии при Сталине. Во-первых, это необходимость мобилизации перед лицом внешней угрозы, необходимость за сжатый срок, в течение десяти лет произвести индустриализацию, культурную революцию, которые у стран Запада заняли двести лет. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что большинство страны составляло патриархальное крестьянство, которое, даже признав Советскую власть, в глубине души никакой власти, кроме монархической не мыслило. Сама идея гражданских свобод им была непонятна. Сталину пришлось стать «кем-то вроде русского царя» (как сам он выразился).

Безусловно, в эту эпоху были и перегибы, были и невинные жертвы во время репрессий, и отчасти это было связано с личностью Сталина, на недостатки характера которого Ленин указывал в своём «Письме к съезду». Можно предположить, что, если бы у власти оставался Ленин (как я уже говорил, в 1930-м Ленину было бы всего 60 лет, а в 1945-м – 75!), и режим 1930-х годов был бы мягче, но, думаю, не намного. Ильичу пришлось бы столкнуться с теми же вызовами, ведь и мировоззрение большинства населения, и международная обстановка никуда бы не исчезли.

У нас не получилась советская демократия и в 1950-е, и в 1980-е, что безусловно огорчило бы Ленина. Вообще многие наши проблемы связаны с тем, что мы не смогли относительно безболезненно и органично выйти из режима мобилизации после смерти Сталина (китайцам после смерти Мао это удалось, но у них тогда была другая страна, с другим уровнем урбанизации и западного влияния, и они могли учиться на нашем неудачном опыте).

Возможно, в силу объективных, географических культурных, исторических условий нам вообще демократия противопоказана и нам нужно сильное, авторитарное, идеократическое государство. Тогда перед лицом истории был прав Сталин, а не Ленин (что не значит, что и Сталин был во всем прав). Но, с другой стороны, и авторитаризм может быть разным: просвещённым, служащим народу, как при Сталине, или манипулятивным, служащим толстосумам, как сейчас. И, как бы странно это ни прозвучало, и иной авторитаризм не исключает определённых форм низового самоуправления и известного уровня свобод. Существует диалектика свободы и необходимости, которую либералы понять не в состоянии.

Лично для меня наиболее значимо у Ленина его умение признавать свои ошибки, мыслить гибко, адогматически, уметь учитывать обстоятельства, находить компромисс и вступать в союз даже с теми силами, которые далеко не дружественны. Ленин был настоящий реальный, трезвый политик в лучшем смысле этого слова. Об этом в своё время много и точно писал Николай Васильевич Устрялов.

Политическая биография Ленина изобилует такими примерами адогматизма. Так, во время революции 1905 года меньшевики заняли позицию, которая многим казалась безупречно марксистской. Россия отстала от Запада на двести лет, в России наступила эпоха буржуазных революций, русская буржуазия должна играть в них решающую роль, значит, союзники эсдеков – кадеты и другие буржуазные партии. Крестьянство же с его общинным сознанием – класс феодального общества, они тянут страну назад. Но Ленин увидел, что эта схема не соответствует реальности. Русская буржуазия, в отличие от французской XVIII века, труслива, зависима от государства, легко предаёт революцию. А крестьянство – настоящая революционная сила. Ленин предложил лозунг союза пролетариев и восставшей деревни, правильный лозунг, который в 1917 году привёл к победе. А ведь Плеханов за это обзывал его народником и эсером, говорил, что Ленин якобы отрёкся от марксизма.

А вспомните готовность Ленина сотрудничать с бывшими царскими офицерами, которых брали в Красную армию в качестве «военспецов»! Брусилов, Бонч-Бруевич, Поливанов, Зайончковский – они были консерваторами-патриотами, но Ленин сумел найти с ними общий язык, сумел убедить их отдать свои энергию и знания новой советской, народной России. То же самое можно сказать про его отношение к сменовеховцам. Ведь Ленин сам считал их врагами марксизма, буржуазными идеологами, но коль скоро они из своих соображений хотели вернуться в Россию, помочь стране победить разруху – он их приветствовал!

А его позиция по федерализму? Ведь до революции Ленин был сторонником унитарного централизованного государства, которое считал более удобным для дела социализма. Для него неожиданностью было пробуждение народов Российской империи, особенно народов восточных. Но Ленин пошел на компромиссы с этими движениями – и выиграл, а белые вроде Колчака и Деникина до конца повторяли унитаристские мантры о «единой и неделимой» – и проиграли. Страшно, что сегодняшнее руководство России берет пример именно с белых, то есть проигравших, повторяет их антифедералистские стереотипы, да ещё пытается снискать на этом популярность у националистически настроенной массы. Это уже говорит о качестве этих политиков. Хороший политик будет учиться у победителя – у Ленина.