Заглушив машину, Софья выбралась из тёплого салона на заснеженный двор, отмечая, что все фонари работали исправно. Ещё летом Семён щедро пожертвовал на благоустройство двора, и не только своего, но и для всего квартала. И не просто дал денег, а вместе с семьёй сам вышел на субботник, наводить порядок. Причём пришли не только они с Леной, но и Влад, новый муж мамы Семёна, Светка, даже Ефросинья Петровна и та выбралась, помогая по мере сил. Все вместе жители привели в порядок клумбы и деревья, смонтировали новые детские площадки, современные, с пластиковыми колпаками на всех болтах и прорезиненным покрытием на земле, чтобы даже упав, дети не повредились. Отремонтировали сетку на хоккейной коробке, поставили новые ворота. Ну и заменили все обычные лампы на экономичные, светодиодные. Сейчас как раз партия дала установку на экономию электроэнергии, призывая на них переходить.

С одной стороны, во всём этом не было ничего необычного, но с другой, Семён уже не раз доказывал, что деньги для него не главное. Получая огромные, по меркам обычных людей, суммы, он не жмотился, чем очень радовал девушку. Воспитанная в системе советских ценностей для неё было немного дико, когда кто-то мог запросто за день потратить сумму, которую рабочий на заводе получал за год. А Семён мог, причём делал это без нарочитой небрежности, мол, а шо такова? Я всегда так живу. Нет, как раз у него это выглядело совершенно естественно. Но при этом Соня признавала, что всё же «Чобот» тратился прежде всего не на развлечения себя любимого, а на дело.

При этом о себе и близких тоже не забывал. Шикарный дом в Академгородке, огромная дача, которая совершенно не ассоциировалась с этим словом. Софья привыкла что дача, это что-то небольшое, маленький домик, шесть соток с картошкой, грядки. А не вот этот домина с четырьмя спальнями, мангальной зоной, беседкой, площадкой для развития и прочими удовольствиями. Хотя девушка для себя давно поняла, что отдыхать на этой даче и на пресловутых шести сотках, это два совершенно разных отдыха. Да и шампанское Семён доставал вкусное, особенно с домашней клубникой. Было немного стыдно признаваться, но после него возвращаться к «Советскому полусладкому» вообще не тянуло.

В подъезде и на лестничных площадках тоже стояли светодиодные лампы, но похитрее, с датчиками движения и освещённости. Очень удобно. Днём и когда никого нет, свет не горит, а стоит стемнеть так идёшь и лампы сами включаются. Нововведение особо оценили пенсионерки, раньше гонявшие всех за оставленный свет на лестницах и в тамбуре. Правда у Сони было ощущение, что их радость была какой-то наигранной, будто вместе с необходимостью бороться за экономию электроэнергии бабульки потеряли законное развлечение. Но попадались и те, кто искренне радовался новинкам. Одна такая старушка как раз попалась девушек на лестничной площадке. Причём Софье показалось, что та ждала именно её.

— Добрый день, Мария Ивановна, — Сикорская всегда была подчёркнуто вежлива с соседями, несмотря на то что знала, как им перемывают кости на лавках во дворе.

— Сонечка, а я как раз к тебе! — внезапно оказалось, что чутьё девушку не подвело, и соседка сверху ждала именно её. — Семка же тебе ключи оставил! Вот держи!

— Спасибо, — Софья недоуменно приняла связку. У неё давно были свои, да и в принципе среди них не было принято передавать что-то через соседей. — А где он сам не знаете? Я набирала, но телефон недоступен оказался.

— Так его же в армию забрали! — охотно просветила девушку баба Маня, уже предвкушавшая как будет рассказывать всё закадычным подругам. На лавке уже прохладно сидеть, но ведь можно у Трандычихи собраться. Наливочку прихватить опять же, под такой рассказ и пятьдесят грамм принять не грех. — Утром пришёл майор военный, с двумя бугаями, да участковый наш новый. Знаешь его? Две недели назад Борисыч, старый то наш участковый, на пенсию ушёл. Проводили его честь по чести, даже звание новое дали! А вместо него капитана молоденького прислали.

— Это всё очень интересно, но что с Семёном? — Сикорская подавила раздражение и вежливо вернула разговор к интересующей её теме. — Что значит его забрали?

— Так я и говорю! — принялась растолковывать баба Маня. — Вломились они к нему, значит, потом смотрю, выводят. Чуть ли не под конвоем. Сёмка, когда ко мне кинулся, ключи отдать, я думала эти бугаи его заломают.

— Что там за бугаи такие, чтобы Мастера заломать, — удивилась девушка, но тут же исправилась. — Прошу прощения. И что дальше было?

— Так отдал он мне ключи, говорит передай, баб Маня моим девчатам. — продолжила старушка, радуясь чужому вниманию. — А самого его в «бобик» с военными номерами чёрными засунули и всё, поминай как звали. Говорят, уклонист!

— Да это бред! — Софья сжала кулаки. — У него бронь от завода! И он недавно только из госпиталя, там по медицине отвод должен такой быть, что к нему на километр подходить не должны были!!!

— Ох, не знаю, внученька, — всплеснула руками пенсионерка. — Чай в военкомате тоже не дураки сидят.