Что, мой сеньор? Вдохновение мне дано, как ваше мнение? Что, мой сеньор?! — из речитатива Фигаро в опере Дж. Россини «Севильский цирюльник».

Коль славен наш господь в Сионе… — первая строка вольного переложения библейского псалма 47, сделанного М. М. Херасковым. Музыку к нему написал Д. С. Бортнянский. Эту мелодию до 1917 г. вызванивали куранты Петропавловской крепости.

Снять «Эдипа»… — Имеется в виду трагедия Софокла «Царь Эдип». Эффект соседства в одной афише собственной современной пьесы с произведениями мировой драматургии поразил Булгакова при постановке «Дней Турбиных» и был комически обыгран в «Театральном романе»: «Ну, брат, — вскричал Ликоспастов, — ну, брат! Благодарю, не ожидал! Эсхил, Софокл и ты! Как ты это проделал, не понимаю, но это гениально! Ну теперь ты, конечно, приятелей узнавать не будешь! Где уж нам с Шекспирами водить дружбу!»

Эпиграф — строки из стихотворения В. А. Жуковского «Певец во стане русских воинов».

Роман Валерьянович Хлудов. — Общепризнанным прототипом образа послужил генерал-лейтенант Я. А. Слащов (1885–1929), командир корпуса в деникинской, затем во врангелевской армии. Эмигрировав в Турцию, осенью 1921 г. вернулся в Москву, был амнистирован. Преподавал тактику на курсах командного состава, писал в военной прессе. Советский военачальник вспоминал: «Преподавал он блестяще, на лекциях народу полно, и напряжение в аудитории порой было как в бою. Многие командиры-слушатели сами сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал не жалел ни язвительности, ни насмешки, разбирая ту или иную операцию наших <…> войск» (Батов П. И. В походах и боях. М., 1974. С. 22). 11 января 1929 г. Слащов был застрелен неким Коленбергом, мстящим за убитого брата.

Парамон Ильич Корзухин. — Возможным прототипом образа Корзухина Л. Е. Белозерская считала В. П. Крымова, редактора и соиздателя петербургского журнала «Столица и усадьба», автора книги «Богомолы в коробочке». «С особым вниманием отнесся М. А. к моему устному портрету Владимира Пименовича Крымова, петербургского литератора. <…> Из России уехал, как только запахло революцией, „когда рябчик в ресторане стал стоить вместо сорока копеек — шестьдесят, что свидетельствовало о том, что в стране неблагополучно“, — его собственные слова» (Белозерская-Булгакова Л. Е. Воспоминания. М., 1990. С. 176).

Белый главнокомандующий. — В первой редакции стояло: «Врангель». В. А. Оболенский свидетельствовал, что «крымская катастрофа произошла для него (Врангеля. — В. Г.) совершенно неожиданно. И для меня не подлежит сомнению, что и он, и его генералы до самого последнего момента были искренне уверены в том, что Крым действительно неприступен» (Крым при Врангеле. Мемуары белогвардейца. 1927. С. 85).