Занавес

Вечер. Бежар один.

Бежар (расстроен). Да, угостила меня любезная супруга… Боже, боже… Стыдно людям на глаза показаться… и все меня забыли как-то сразу… и никто не идет… и проклятые учителя провалились как сквозь землю… философией, что ли, заняться? Замечательный человек этот Панкрасс… утешительный человек… и философия — великая вещь… А в самом деле, может быть, никакого скандала за обедом и не было, а мне только показалось… надо будет себе это внушить. Не было скандала, и шабаш. Не было скандала. Не было скандала… Нет, был скандал. Не веселит меня философия… менуэт, что ли, протанцевать? Эй, Брэндавуан!

Брэндавуан (входит). Что прикажете, сударь?

Бежар. Мне скучно, Брэндавуан.

Брэндавуан. А вы закусите, сударь.

Бежар. Нет, не хочу. Супруги моей нету дома?

Брэндавуан. Нету, сударь.

Бежар. Ну и слава богу. Вели-ка, чтоб мне сыграли менуэт.

Брэндавуан. Музыкантов сейчас нету, сударь.

Бежар. Вот… видишь… все меня бросили на произвол судьбы… Брэндавуан, спой ты мне менуэт.

Брэндавуан. Я, сударь, очень плохо пою.

Бежар. Ничего, давай вдвоем.

Поют вдвоем менуэт. Бежар при этом подтанцовывает.

А-ла-лала-ла-ла… Нет, все равно не весело. Уходи, Брэндавуан, от тебя еще скучнее.

Брэндавуан. Слушаю, сударь. (Уходит и через некоторое время возвращается.) Сударь, вас там какой-то турок спрашивает.

Бежар. …Ла-ла-ла… Турок? Уж не пьян ли ты, голубчик? Откуда может быть турок?

Брэндавуан. Не могу знать, сударь, откуда турок.

Бежар. Ну проси его сюда.

Брэндавуан уходит и сразу же возвращается. Входит одетый турком Ковьель.

Ковьель. Сударь, я не знаю, имею ли я честь… быть вам известным?

Бежар. Нет, сударь.

Ковьель. А я, сударь, знал вас вот таким крошкой…

Бежар. Что вы говорите?

Ковьель. Да, вы были увлекательнейшим ребенком. И все дамы брали вас на руки специально с тем, чтобы облобызать вас.

Бежар. Благодарю вас. Облобызать? Но вы, сударь, производите впечатление довольно молодого человека.

Ковьель. Это неудивительно, сударь, я в последнее время жил в Турции.

Бежар. Ага… Ага…

Ковьель. Да-с, сударь, я был в большущей дружбе с вашим батюшкой. Покойник был настоящий дворянин.

Бежар. Как, сударь, вы и с покойником были знакомы?

Ковьель. Еще бы!

Бежар. И вы говорите, что он был дворянин. Вы не ошибаетесь?

Ковьель. Неподдельный дворянин.

Бежар (жмет руку Ковьелю). Вы меня радуете, сударь. Прошу вас покорнейше, садитесь. Вы знаете, нашлись дураки, которые распустили по Парижу слух, что будто бы мой отец был купцом.

Ковьель. Какая глупость! Ваш отец был вежливый человек, понимавший толк в сукнах и других материалах. Он покупал разные товары, а потом раздавал их, за деньги — натурально, своим приятелям, чтобы доставить им удовольствие, не задевая их самолюбия.

Бежар. Сударь, вы меня просто воскрешаете.

Ковьель. Ну вот видите… Так вот, сударь, я пришел к вам, чтобы сообщить вам приятнейшую новость. В Париж прибыл сын турецкого султана!

Бежар. Я ничего не знал об этом.

Ковьель. Вот видите. Я, милостивый государь, являюсь переводчиком его высочества.

Бежар встает.

Садитесь, сударь, без церемоний. Я должен сообщить вам весьма важное дело… Нас никто не подслушивает?

Бежар. Брэндавуан, пошел вон.

Брэндавуан. Слушаю, сударь. (Выходит.)

Бежар. Говорите смело, сударь.

Ковьель. Его высочество влюблен в вашу дочь.

Бежар. А… э… когда… почему… а где же он ее видел?

Ковьель. Случайно на улице. Да это не важно, где он ее видел, сударь. Важно то, что он хочет стать вашим зятем.

Бежар. Сударь, я потрясен.