Вот краткое содержание рассказов, помещенных в рассматриваемой рукописи:

1) О церемонии приезда Петра Великого в праздничные дни в церковь Св. Троицы на Петербургской стороне, с описанием наружности царя.

2) Об образе жизни Петра.

3) Об одежде Петра и неудовольствии его, если кто при встрече с ним на улице, кланяясь ему, останавливался.

4) О заступничестве генерал-адмирала графа Ф. М. Апраксина за малолетних детей дворянских, отправленных по распоряжению царя бить сваи на Мойке.

5) Об ассамблеях.

6) О славленье на Святках.

7) О свадьбе князь-папы Петра Ивановича Бутурлина.

8) О раздаче судов разным лицам для обучения их навигации.

9) О некоторых привычках Петра Великого и об отвращении его от тараканов.

10 и 11) Сравнение дел Петра Великого с делами его отца.

12) О фейерверке и иллюминации в Петербурге и Москве по случаю заключения Ништадтского мира.

13) О походе в Персию.

14) О чудотворной иконе Казанской Божией Матери, о Феодосии Яновском и Стефане Яворском.

15) О болезни, смерти и погребении Петра Великого.

В «Русском вестнике» Глинка напечатал рассказы 1-й, 2-й, 3-й, 5-й, 9-й, 12-й и часть 14-го; в «Русских анекдотах» же присоединил к ним еще 4-й, 10-й и 11-й, 13-й, а рассказ 14-й напечатал целиком. Но в обоих этих изданиях слог автора был поправлен Глинкой, и прибавлены им от себя некоторые рассуждения. В настоящем издании помещаются все рассказы Кашина, находящиеся в рукописи, без всяких изменений против подлинника.

Рассказы Кашина не сообщают о Петре Великом ничего особенно нового, но заключают в себе небезынтересные подробности, и как показания современника, представляют некоторое дополнение к другим, уже известным, анекдотическим повествованиям о Петре.

Кашин хотя и не принимал непосредственного участия в описываемых им происшествиях, но действительно был личным свидетелем большей части того, о чем повествует; например, подробности в описании приездов Петра Великого в церковь Троицы, его одежды и привычек, подробности в описании свадьбы князь-папы обличают несомненно очевидца.

Почти всем рассказам Кашина можно найти подтверждение в других источниках. Так, рассказы о славленье на Святках находят себе неоднократное подтверждение в юрналах Петра и в то же время пополняют показания последних несколькими частностями. Свадьба князь-папы, происходившая 10 сентября 1721 года, довольно подробно описана в дневнике Берхгольца, но в рассказе Кашина есть сведения, доселе неизвестные о костюмах жениха и невесты и об устройстве их брачного ложа в пирамиде, устроенной еще в 1720 году по случаю взятия четырех шведских фрегатов. Если нельзя проверить анекдота о генерал-адмирале графе Ф. М. Апраксине, то факты посылки русских юношей за границу достаточно известны; и именно в 1717 году, к которому, по-видимому, относится рассказ Кашина, последовали два указа Петра о посылке русских дворян в Венецию и во Францию. Факт раздачи разным лицам судов для упражнения в плаванье по Неве вполне подтверждается указом Петра 1718 года.

К числу рассказов о событиях, которых Кашин не был личным свидетелем, надо отнести сравнение дел Петра Великого делами его отца; этот рассказ нашей рукописи заимствован дословно у В. Н. Татищева и помещен последним в предызве-щении к его «Русской истории» (стр. XVII–XVIII).

То обстоятельство, что в одном из рассказов упоминается о построении в 1736 году церкви Казанской Божьей Матери на Адмиралтейской стороне, указывает, что Кашин записал рассказы после 1736 года, однако не позднее 1750-го, если предположить, что рассказ о сравнении дел Петра Великого с делами его отца заимствован составителем еще из рукописи Татищева и при его жизни; как известно, история Татищева напечатана лишь в 1768 году, после его смерти, последовавшей в 1750 году.

Вообще, записывая свои воспоминания о Петре Великом, Кашин относится к нему с полным благоговением: он не пропускает случая отметить религиозность Петра, указать на усердие Петра ко благу России, усердие, которого не могла умалить и предсмертная болезнь царя; с сочувствием относится составитель даже к забавам царя, и лишь в последнем рассказе — о погребении Петра — как бы косвенно делает ему упрек в жестокости: здесь с очевидным сочувствием сообщается о том, что Петр II до въезда в Москву указал уничтожить следы одной из расправ своего деда — позорные столбы с головами Соковнина{160}, Цыклера{161} и других заговорщиков. Из рассказа о чудотворной иконе Казанской Божией Матери, в котором одним из действующих лиц является Стефан Яворский и как бы одерживает верх над Петром в защите чудотворных икон, можно заключить, что Кашин был почитателем Стефана и, вероятно, не сочувствовал его противнику, Феофану Прокоповичу.

К сожалению, нам не удалось найти никаких других сведений о Кашине, кроме сообщенных Глинкой. Экземпляра сочинения Феодози с присоединением рукописи Кашина ныне в библиотеке Главного штаба нет.

Я, нижеподписавшийся, описываю самовидное и верно слышанное мною с 1717 до 1725 года, дела и поступки и увеселительные забавы славного, великого императора Петра Алексеевича, всея России повелителя и милостивейшего Отца Отечества.

Сей великий император, богочтец и хранитель уставов церковных и веры содержатель твердый, всякое воскресенье и праздники неотменно приезжает к церкви Троицкой на Петербургском острову против Сената и по входе в церковь никогда в парике не входит, сняв, отдает денщику и становится на правый клирос и при нем его дворцовые певчие; и пение производит четвероголосное, партесу [59] не жаловал, а во время обедни сам читал «Апостол», голос сиповатый, не тонок и не громогласен, лицом смугл, ростом не малый, сутуловат; когда от пристани идет до церкви, из народу виден по немалому росту, головою стряхивал; токмо один его великан цесарец выше был полуаршином. В викториальные дни приезжал на верейке [60] , и у пристани во ожидании его величества привожен был в уборе аргамак; и как изволит из верейки выйти, то поведут перед ним аргамака до церкви; и по отпетии обедни со всеми министрами и генералы войдет в питейский дом, что у Петропавловских ворот у мосту, сам выкушает анисной водки и прочих всех пожалует. После полудни в определенный час всем министрам и генералам и резидентам чужестранным и архиереям сбор на Почтовый двор, и тут трактированы будут, и по времени потеха огненная с планами и ужин, а во дворце того никогда не бывает.