— Значит, оставляешь её себе? — прищурилась Алиса.

— Что значит «оставляешь себе»? — удивился я её словам, — она же не вещь! Я вот тебе тоже полезен, но ты же меня себе не оставляешь!

— А хотелось бы! — мечтательно сказала Алиса, — поводок, ошейник и чтобы ты всегда семенил рядом…

— Пиная тебя периодически! — хохотнула Марта.

— Да, способ зарядки не очень удачный у нас получился, но зато он есть! У тебя такой экспресс-подпитки вообще нет! — сказала Алиса, — так что ты с ней будешь делать? — обратилась она уже ко мне.

— Она сама будет решать, что делать, — сказал я, — она самостоятельный человек и будет сама принимать решения. Ещё раз повторяю, она не вещь, чтобы я оставил её себе.

— Я не против! — пробормотала Нина.

— Во! Она не против! — хлопнула в ладоши Алиса, — когда свадьба? Или на каких принципах вы будете строить свои отношения?

— А что, если ты ошибаешься? — спросила Марта, — вдруг она не интуит?

— Вполне возможно, — сказал я, — это же просто предположение. Именно поэтому я и не хотел пока что ничего говорить, чтобы вы не напридумывали себе лишнего. Но вы уже напридумывали.

— Меня вот что смущает, — сказала Марта, — почему тогда ей не пользовался Тритон?

— Почему не пользовался? Пользовался! Регулярно потрахивал! — рассмеялась Алиса.

— Алиса! — возмущённо крикнула на неё Марта, так что та даже опешила от такого напора.

— А что, разве не так? — пожала плечами Алиса, спустив с рук Марте такой наезд.

— Тритон сказал, что он «визор», что умеет видеть чужие способности и дары, — сказала Марта, — глупо было с его стороны иметь под рукой интуита и не пользоваться его даром. Глядишь, может быть, и жив бы был до сих пор.

— Может быть, он и жив ещё, — сказал я, — только вот вряд ли здоров. Хотел превратить в батарейку меня, а превратился в неё сам.

— Мне кажется, я знаю, почему так получилось, — сказала Нина, попытавшись сесть ровнее.

— Поведай нам, страдалица! — с наигранным сочувствием сказала Алиса и уселась на дрезину, свесив ноги.

— Меня Тритон не сам нашёл, — сказала Нина, — меня ему передал другой человек, который… ну… я не знаю как сказать… работорговец, что ли… в общем, его люди поймали меня на улице и держали некоторое время взаперти, вместе с другими девушками. И там он со мной что-то сделал… я тогда не поняла, что именно, но возможно, как раз заблокировал во мне что-то. Это и по его разговорам с помощниками было понятно, да и чувствовала я себя после этого очень странно, но потом привыкла.

— А что именно он говорил? — спросил я.

— Ну, теперь, в свете произошедшего, это обретает смысл. А тогда я не очень поняла о чём речь… да и в том моём состоянии я вообще плохо соображала! Меня же похитили и держали в неволе! А говорил он что-то вроде: «Опять попалось мясо со способностями! Нужно всё это вытравливать, чтобы клиенты потом не жаловались! Простое мясо совсем попадаться перестало!».

— Это он тебя мясом называл? — вытаращила на неё глаза Марта.

— Всех девочек, — ответила Нина, — нас там много было.

— Жаль, ты раньше об этом не рассказала, — сказал я задумчиво, — нужно было контакт попросить у Тритона.

— Зачем? — испугалась Нина.

— Не волнуйся, не чтобы его услугами воспользоваться. Алик же у нас типа правильный, наверняка постарался бы учинить возмездие! — с явным скепсисом сказала Алиса.

— Не факт, — сказал я, — возможно, мне это и не по силам, если у него большая организация, занимающаяся торговлей людьми. Но на карандаш взял бы обязательно. Мало ли что?

— Значит, ты думаешь, тебе именно там магические способности заблокировали? — спросила Марта.

— Теперь да. Раньше не задумывалась об этом вообще. Ещё и Тритон меня «пустышкой» называл. Я раньше думала, что он обо мне как о человеке так говорит, а теперь понимаю, что, скорее всего, он магию имел в виду, — сказала Нина.

— Бедная девочка! — вздохнула Марта, подошла к нам и втиснулась между мной и Ниной. Обняв её за плечи, она сказала, — я очень хорошо тебя понимаю! Ты даже не представляешь насколько! Я тоже прошла через подобное!

— О-о-о-о-о-о, встретились два одиночества! — сказала Алиса, — давайте, делитесь переживаниями, мотайте сопли на кулак!

— Да, когда привычный мир рушится, женщины оказываются наиболее уязвимыми, — вздохнул я.

— Я бы так не сказала! — усмехнулась Алиса.

— К тебе это не относится, — сказал я, встал и, подойдя к Алисе, уселся рядом, — ты же фурия, а не женщина!

— Эй! Это дискриминация по фурийному признаку! — возмутилась Алиса.

— Дискриминация? — улыбнулся я, — ты постоянно дурочкой прикидываешься, но время от времени прокалываешься и начинаешь говорить как умная и образованная.

— Тебе, кажется! — наигранно надулась Алиса.